А огорчился Виктор Евгеньевич, поняв, что, как он и предполагал, никакой программы Виктор Илларионович не написал. Отчего, видимо, и находился в таком прекрасном, революционно-возвышенном расположении духа.
Столяр на его недоверие, как на проволоку, налетел.
— Вы меня с кем-то путаете! — и протянул Виктору Евгеньевичу несколько листков, по-студенчески свернутых в трубку — вот вам обещанное, мы, конечно, не писатели, нам до вас, Виктор Евгеньевич, далеко, хотя и вы здесь, — тут он обвел красивым жестом окрестности Дубинок, — прилично забурели... Вот — программа, она четкая и ясная, как слеза младенца... Вы полистайте, а я с вашего позволения отбываю.
Дудинскас посмотрел ему вслед. Ему все больше нравился этот веселый, совсем молодой человек в футболке, обнажающей крепкие мускулы рук. С такой очевидной ясностью действий. И с такой готовностью подставить свои спортивные плечи под неподъемный воз, который он собирался вытащить.
республику — в европу?
Программа была действительно настолько ясной, что... никуда не годилась.
Нет, она годилась для переустройства этого государства и даже для того, чтобы всякое государство на месте Республики могло бы по ней жить.
Столяр с командой «умников», похоже, превозмогли известный соблазн любых провинциальных графоманов и ничего, абсолютно ничего нового не предлагали. Видимо, на самодеятельность и кустарщину у них просто не было времени. Поэтому предлагалось все нормальное, как у всех в цивилизованном мире: конституционная законность, разделение властей, экономические реформы, неприкосновенность собственности, права человека, свобода слова, выход из международной изоляции, прекращение бессмысленной войны с дипломатами. Ну и так далее... Все, как у людей.
Разве что КГБ намечалось переименовать в Комитет Защиты Конституции...
Но идея объединения с Россией в одно государство была названа утопической и непродуктивной. Взамен предлагались... добрососедская дружба и братская любовь, как, впрочем, и остальным соседям. Хотя и обещалось, что в новой политике обязательно будут учтены интересы восточного соседа. Более того, Республике отводилась исключительно роль посредника между Россией и Европой.
И завершал все великолепный по точности хода (Дудинскас от удивления даже присвистнул) предвыборный слоган:
В Европу — вместе с Россией!
Дочитав до этого места, Виктор Евгеньевич удовлетворенно потер руки. Поставив свою последнюю фишку на Столяра, он, похоже, не ошибся.
Покончив с положительными эмоциями, Виктор Евгеньевич тяжело вздохнул и, позвонив Старкевичу, велел ему срочно разыскать Столяра.