«И это лишь маленькая часть. – Дана сжимает кулачок. – А люди умирают из-за того, что не могут заплатить за лечение. На беспризорников нет денег. Старики роются в мусоре. Вот где они, денежки, оседают. И ведь Градский не один такой».
Вот несколько уголовных дел. Дана видит знакомые имена. Похоже, Виталька – не единственный, кто прикрыл когда-то Градского.
«Тупой ублюдок! До животного быстрее бы дошло, а до этого никак. Натрахается, напьется – и за руль. Ему в психушке самое место, а не в кресле депутата».
– Я проголодался. – Антон обнимает ее за плечи. – Илонка, поедем обедать.
– В «Макдоналдс».
– Хорошо. Как скажешь.
Дана копирует дискету и кладет в сумочку. Они с Антоном выходят на улицу. Знакомая машина стоит рядом с иномаркой Антона. Дана видит побледневшее лицо Константина.
– Вы куда?
– Обедать. Какого хрена тебе надо? – Антон злобно косится в сторону начальника охраны.
– Я должен знать.
– Узнал – проваливай.
Дана делает вид, что ее это не касается, Константин садится в машину и уезжает.
– Терпеть не могу этого типа. – Антон щурит синие глаза. – Строит из себя непобедимого рейнджера Уокера.
– Нельзя грубить людям. Ты этого не знал?
– Да ладно! Каким людям? Это все мусор, мелкие грызуны. За тарелку бесплатного супа мать родную продадут!
– Это тебе твой папа сказал?
– Я с ним в этом согласен. Видел всех этих кретинов на пикетах? Им платят, и они идут, спят в палатках, ведут себя как последние…
– А твой папа тебе случайно не сказал, кто их довел до такого состояния?
Антон умолкает. Сколько раз он обещал себе, что больше не станет повторять слова отца, и вот вырвалось.
«Наверное, она в чем-то права. Иногда мне тоже кажется, что это неправильно – так много нищих и все эти дети на улицах…»
– Балованный ты, Антошка. Не видел ты нищеты и голода. Все тебе давалось просто так, потому лишь, что ты – сын своего отца. А сам ты кто?
– Не начинай, Илонка. Грузишь. Так оно заведено на свете. Кто-то богаче, кто-то беднее. Это уж как кому повезло.
– Ты точно сам так думаешь?
«Не знаю… Наверное. Или не думаю? А зачем мне думать? Я все равно не смогу понять, почему я не нужен собственному отцу. И почему мне иногда страшно рядом с ним».
У Даны в сумочке звонит телефон.
– Это я. Хорошо слышно? – Константин пытается говорить резко и повелительно, только у него плохо получается.
– Конечно. Чем ты расстроен?
– Я когда-нибудь сверну шею этому щенку. Что у тебя с ним?
– Воспитательный процесс. Весьма полезная штука.
– Хорошо, об этом позже. Скажи, это ты вчера обнаружила Вику Новицкую?
– Не понимаю, о чем ты? Это она так сказала?