– Знаешь, Костя, ты – единственный человек, которому я полностью доверяю. Без твоей поддержки мне было бы трудно.
– Вы всегда можете на меня рассчитывать.
– Спасибо, друг мой.
«С ним надо кончать, и как можно скорее. Он знал эту девку и, кажется, был в нее влюблен. Может, и сейчас влюблен? Он ведь еще не в курсе, что ее уже нет. А когда узнает… Завтра же. Нет, завтра нельзя. Послезавтра у меня прием. Потом поездка в Польшу, он пока мне нужен. А по возвращении все и провернем. Конечно, мне будет его недоставать, но он становится опасен».
– К приему все готово?
– Я сам проверил. Все будет в порядке. Список приглашенных уже у меня, посмотрите?
– Это ни к чему. Я его видел.
«То, что ты видел, был черновой вариант. – Водитель смотрит на дорогу, глаза его смеются, но пассажир этого не замечает. – Держу пари, ты будешь приятно удивлен».
Машина сворачивает, проезжает мимо таблички: «Въезд запрещен! Частные владения!» Водитель и пассажир молчат, думая каждый о своем. Они бы здорово удивились, если бы смогли прочитать мысли друг друга.
– …Он не узнал тебя? – Дана понимает, насколько опасным был ее план. Градский мог узнать Витальку.
– Нет. Его дерьмовое величество выше подобных мелочей. А уж известию о твоей безвременной кончине обрадовался – так это просто до икоты. Кипятком от счастья писал. Ты где сейчас, малышка?
– Далеко. Виталька, не переживай за меня. Иди к Симе и помоги ей.
– Эта дама и сама отлично справляется.
– Я позвоню.
Дане совсем не хочется вспоминать, как отреагировала Сима на сообщение о том, что произошло с Родькой. Она вкатила пленнику снотворное и принялась штопать его, а Дана постаралась исчезнуть с ее глаз как можно скорее. Надо торопиться. Возможно, Родька еще жив.
Машина, которую Дана позаимствовала, оказалась желтой «Нивой» со свирепой мордой. Дана никогда не любила желтый цвет, а машины, собранные на заводах родной страны, всегда вызывали у нее сомнения относительно качества, но положение было безвыходным. «Нива» послушно катила в ночь, а Дана прислушивалась к реву мотора, ожидая, что вот сейчас, в эту самую минуту, проклятая жестянка проявит свой норов. Но мотор работал ровно, и Дана успокоилась. Возможно, именно эта машина – исключение из паскудной закономерности. Может, она будет ездить, чудеса иногда случаются.
Дорога хорошо укатанная и почти не скользкая. Дана помнит, как после третьего курса их направили на практику – именно в этот лагерь под Стрельной, и целый месяц ей пришлось работать воспитателем второго отряда. Народ подобрался буйный и очень изобретательный, поэтому Дане приходилось несладко, пока она не нашла способ управлять неуемной энергией подопечных. Она таскала их по окрестным лесам, обучая ориентированию. Набегавшись, детки валились спать без задних ног. Дана, впрочем, тоже.