Когда Дана вошла в палату, Градский открыл глаза. Она увидела два озера страха.
– Ты пришла…
– Здравствуйте, Серж. Что-то со здоровьем?
– Не надо, Дана… Не надо. Я знаю, что мне конец. Я хотел видеть тебя.
– Я знала, что вы догадаетесь.
– Ты умная девочка. – Сергей Иванович прислушался к себе. – Ты ведь хотела, чтобы я догадался? Назвалась именем погибшей дочери, но только полным, никаких ласкательных форм, да? Потому что ее ты звала Аннушкой, и тебе было бы невыносимо слышать это от меня, да?
– Вы все правильно поняли.
– Тот смуглый красавчик, что передал мне папку с документами, – я вспомнил его. Я его знаю. Судьба иногда весьма зло шутит.
– Вы все правильно поняли. Но если вы думаете, что вид вашего умирающего тела будет преследовать меня остаток дней, то напрасно.
– Я на это и не рассчитываю. Почему ты не опубликовала компромат?
– Я решила, что с вашими деньгами вы отвер-титесь.
– И поэтому держала меня в напряжении, а когда я почувствовал облегчение, нанесла удар.
– Так я задумала. Или вы считаете, что это жестоко? Что вы можете сказать в свое оправдание?
– Ничего. – Градский кивнул на столик. – Возьми, это для тебя. Не бойся, я приготовил подарок до того, как понял, что к чему.
Дана открыла шкатулку:
– Лягушка?
– Я видел, она тебе понравилась. Возьми ее.
– Но…
– Послушай меня, пока я еще могу говорить. Знаешь, что самое страшное в этой истории? То, что я влюблен в тебя. Впервые в жизни мне довелось влюбиться в женщину, которая меня ненавидит. В женщину, чью жизнь я разрушил, убив ее близких. Наверное, любовь была послана мне в наказание – чтобы я оглянулся на свою жизнь. Я оглянулся, и ты знаешь, что я увидел. Я совсем не придавал значения тому, что натворил. Думал, я такой, как все. Это удобно. Только однажды начинаешь понимать: с каждого спросится по делам его. С каждого по отдельности.
– Очень трогательно.
– Я знаю, что ты не веришь мне. Это понятно. И если для того, чтобы ты меня простила, тебе нужна моя жизнь – бери ее. Она твоя.
– Я уже взяла ее.
– Ты сможешь когда-нибудь простить меня?
– Может быть. Дело не в том, прощу я вас или нет. Аннушку уже не вернуть.
– Я люблю тебя, Дана Ярош. Я хотел убить тебя, а теперь счастлив, что не убил. Иначе никогда бы не узнал, что значит – любить. Странно шутит судьба. Знаешь, я устал. Скажи, ты довольна?
– Не знаю. Я просто сделала то, что должна была сделать. Жизнь за жизнь. Иного не дано, понимаете, Серж?
– Возьми мой подарок. Пожалуйста.
– Хорошо.
– Не знаю, что в тебе есть такого? Но я люблю тебя.
– Прощайте, Серж. Мне пора.
– Прости меня.