– Никто. Мы с Серегой и вы.
– И она не видела вас?
– Нет, не успела. Убрать ее?
– Отпустим. Насколько я понимаю, она ни в чем не замешана?
– Нет. Мы проверяли. Но этот тип просто спятил из-за нее.
– Тогда она пригодится нам живой. Отвезите ее и отпустите. И чтоб ни царапины.
– Ясно.
Вот человек снова поднимается по лестнице. Дана знает, он идет к ней.
– Надень на голову мешок, – звучит из-за двери комнаты.
«Можно так не орать, я не глухая, – думает Дана. – Орет, как подорванный…»
– Надела. Что теперь? – отвечает она.
Дана слышит, как открылась дверь. Снова сладковатый запах одеколона, чьи-то руки поднимают ее. Дана осторожно нащупывает «жучок» на одежде и снимает его. Они спускаются с лестницы.
– Осторожно, мы никуда не торопимся.
– Вы очень добры.
– Ты странная женщина. Я рад, что не надо тебя убивать.
Дану снова везут в машине. Она лихорадочно раздумывает, как поступить. Ей хочется выйти и бросить в салоне маленький зеленый шарик, пусть все они умрут, а через кого найти парня с запахом мятной жвачки, она знает. Секретарша покойной Ивановой все расскажет, даже если не захочет, ей придется.
«Нет. Если эти двое умрут, они поймут, что это я побывала в офисе Ивановой. Они же не идиоты! Нельзя. Я никак не могу противостоять им. Мне нельзя обнаружить себя».
– Выходи.
Дана открывает дверцу на ощупь. В машине работала печка, а на улице зябко и сыро. Она ступает на дорогу, машина уезжает. Дана срывает с головы мешок, снова сильно чешутся щеки. Она оглядывается вокруг. Ее довезли до дома.
«Очень мило подбросить меня сюда. Черт, как холодно! И это как намек: мы, типа, найдем тебя, если нам понадобится».
Дана входит в квартиру. Здесь тепло, и она почти оживает. Потом идет в ванную, звонок пробивается сквозь плеск воды. Дана не желает никого слышать, она устала и хочет спать, но берет трубку.
– Это я. Тебя отпустили? Просто отпустили?
– Похоже, это была чья-то глупая шутка. – Дана рассчитывает каждое слово. – А ты откуда знаешь?
– Неважно. – Костя напряжен. Она это слышит. – Можно мне подняться к тебе?
– Зачем? Я в ванной, устала и хочу спать.
– Ты не понимаешь. Нам надо поговорить, немедленно!
– Давай завтра. Ну, правда, это уже немного слишком. Я неважно себя чувствую.
– Что они сделали с тобой?
– Ничего. Просто у меня месячные.
На другом конце наступает молчание. Дана злорадствует. Большинство мужчин именно так и реагируют на подобные заявления. Совковый тормоз.
– Тебе придется меня впустить.
– Я жду тебя завтра. Спокойной ночи.
Дана выходит из ванной, а телефон оставляет на полочке. Пусть позвенит. Ей хочется одного: просто лечь и уснуть. В замке поворачивается ключ. Дана скользит по коридору, сжимая в руке пистолет.