– Ты сама себя слышишь? Катя, девочка выросла. И нам придется смириться с тем, что она – не самая счастливая женщина. Как ты можешь говорить о своих переживаниях? Ведь Дане в сто раз хуже, чем нам!
– Мы бы помогли ей, мы бы вместе пережили беду!
– А если она так не может? Катя, она совсем не такая, как мы.
– Строит из себя леди!
– Прекрати. Иногда ты бываешь несносна.
– Но ты можешь что-то предпринять, чтобы найти ее?
– Нет. Послушай, она поступила так, как посчитала нужным. Это ее право. Она звонит, значит, жива. И она вернется, когда сочтет нужным вернуться. А мы можем помочь ей только тем, что присмотрим за Лекой. Все, точка.
Но мать не может успокоиться. Она не в состоянии больше выносить ожидание и тревогу, снедающую ее. И раздражение ищет выход. Противная девчонка! Как она могла так с ними поступить – уехать неизвестно куда и… Она вдруг осознает, что происходит – а именно, что сама старается контролировать жизнь дочери. Влезть в каждую щель ее жизни, не пытаясь понять.
«Покойная сваха пыталась это сделать, как только Дана и Стасик поженились».
Воспоминание о Стасе и Лидии Петровне наполняет грустью ее мысли. Ведь было когда-то хорошо, и куда все подевалось? Почему все несчастья сыплются на их девочку? За какие грехи?
– Виталик куда-то уехал, скоро месяц как его нет. – Екатерина Сидоровна не может оставаться одна со своими мыслями. – Славик, он тебе не сказал, куда едет?
– Сказал, что по делам.
– И Танюше так сказал. Ну, какие у них могут быть дела?
– Катя, перестань. Возьми себя в руки. Дети выросли. Они хорошие люди, ты же сама это знаешь.
– Знаю, но…
Звонок прерывает их диалог. Горничная идет открывать. На пороге стоят двое в штатском. Именно эти слова приходят на ум – в штатском. Потому что погоны просвечивают сквозь одежду, явно непривычную.
– Господин Соловьев?
– Да. Что случилось?
– Вот наши удостоверения. Я – следователь прокуратуры Беляев. Это мой коллега из Санкт-Петербурга. Дана Ярош приходится вам дочерью?
– Да.
– А вы не можете сказать, где она сейчас?
– А что, собственно, происходит? – Екатерина Сидоровна не выдерживает. – Какое вам дело до нашей Даночки?
– Это просто формальности. Так где ваша дочь? С ней можно связаться?
– Она путешествует. – Вячеслав Петрович холодно смотрит на визитеров. – Вы знаете, какое несчастье у нас произошло. Дане надо прийти в себя, поэтому она путешествует. Где именно – мы не знаем.
– Но она вам звонит?
– Нет.
– И вы не беспокоитесь о ней?
– Что вам нужно?
– Почти ничего. Просто, когда ваша дочь вернется, пусть она свяжется с нами.
Они уходят. Екатерина Сидоровна, как-то сразу успокоившись, уходит к Леке. Это, наверное, насчет аварии, еще расследуют. Она чувствует себя усталой, но беспокойство проходит.