– Нет, для такого случая у меня есть кое-что получше, – усмехнулся в бороду господин директор.
В его руках словно сама по себе появилась прозрачная сфера. А в ней клубилась и извивалась красноватая дымка. Такая теплая и такая родная, что мои губы невольно тронула улыбка. Неужели это и правда то, о чем я подумала?..
Больно не было. Скорее даже наоборот, ощущение такое, словно все мое существо ласкает теплый летний ветерок. Мм, приятно… И больше нет этой гнетущей пустоты в самой глубине души.
Лишь боль от предательства новоприобретенных родственничков.
В мою эйфорию безжалостно вклинилась тишина. Колдун молчал. А это значит… это может обозначать только одно.
Внутри что-то оборвалось.
Подумать я, как всегда, не успела.
– Алекс!!! – Не помня себя от ужаса, я бросилась наперерез летящему во властелина заклинанию.
– Стой, глупая, – неслось мне в спину, – я же не успел сказать главного!!!
О боги, о чем это он? Что может быть важнее жизни любимого человека?
Успела.
– Ксения!!!
В грудь стукнулось что-то твердое. По телу прокатилась волна жара. Кажется, что-то пошло не так. С Колином было совсем по-другому. И те амулеты…
Я стала медленно оседать на пол. Веки налились свинцовой тяжестью. На смену жару пришел не менее обжигающий холод.
– Ксения! – Властелин склонился надо мной и принялся истово трясти. Но мне уже было все равно. – Нет!
– Теперь все точно будет хорошо, – из последних сил прошептала я и улыбнулась.
От крика властелина, казалось, дрогнули стены. Страшный рев пронесся по всему дому, наполняя его яростью и болью. И каждый понял: случилось непоправимое.
Алекс опустился на колени и осторожно прижал к себе похолодевшую девушку. Укутал в то, что осталось от крыльев.
– Глупенькая, что же ты наделала? – По черной пластинчатой щеке скатилась одинокая слеза и упала на застывшие в улыбке губы хранительницы.
Разум отказывался принять случившееся.
Неужели его сумасбродной Ксении, его маленькой хранительницы больше нет? Она не могла умереть! Не имела никакого права оставлять его одного. Тем более теперь, когда Алекс наконец простил себя. Когда понял, что удел властелина – это не только одиночество, чужая боль и осколки собственной души. Это еще и любовь. Безумная, всепоглощающая, в которой непонятно, где заканчиваешься ты и начинается она.
И теперь это все оборвалось? Вот так просто, одним заклинанием?
Бывший маг не собирался смиренно принимать новый удар судьбы. В израненной душе густой пеленой поднималась холодная ярость. Глаза словно кровавой пленкой подернулись, и окружающее приобрело красноватый оттенок.