К 2016 году процент брака в «Прекрасном мире» достиг немыслимого уровня. Примерно четверть проданного товара возвращалась назад. «Антонио» едва справлялся. Работы существенно прибавилось, а зарплата ничуть — она какой была, такой и осталась. От прежней жизни лучшим воспоминанием у Мити была психиатрическая клиника в Лосином Острове, а большая часть денег уходила на алименты. В сущности, приёмщик брака выживал лишь благодаря предприимчивости. Время от времени он затевал какие-нибудь сделки или даже крал при случае. Карту памяти, к примеру, материнскую плату, да пусть бы даже и провод какой. В его представлении это был своего рода натуральный обмен с обстоятельствами.
Джони так не сможет, не сомневался Митя ещё при первых знакомствах с ним. И точно — Джони не смог. Он едва справлялся с работой, уходил затемно — нечего было и думать о благоденствии. Джони выбрал не ту профессию, не тот магазин и не ту страну. Да и мог ли он вообще что-либо выбрать? Натаскает железа в подвал и давай снимать до поздней ночи.
Когда же снимать было нечего, Джони сидел за ноутбуком. Митя не раз заставал его. «Что ты всё пишешь?» — спросил он как-то. «Рассказы всякие», — ответил Джони, а лет шесть назад дал почитать, да так и оставил. Это были четыре самодельные книжки в картонном переплёте и размером с жёсткий диск. Первую Митя кое-как пролистал, остальные закинул в коробку из-под липкой ленты и уже не вынимал оттуда.
Этот «писатель» имел довольно романтическую натуру, но в целом был скучен. Как, впрочем, и его книжка о неразделённой любви. В «Прекрасном мире» Джони влюбился в одну продавщицу из розничного отдела. И что ж? Да ничего. Вику Россохину Митя знал и раньше — так себе. Ясно, что ей требовался практичный человек и у Джони не было ни единого шанса. В рассказах он называл её «Vi» (Ви) и время от времени «Луизой». Уже на третий день Джони признался в любви, а ещё через день Вика распростилась с ним. «Забудьте мой номер, — прислала она SMS, — и на этом всё».
Ясно, что Джони был разбит, но не терял надежды и в какой-то момент начал писать дневник. Вероятно, так он заполнял возникающую в подобных случаях пустоту. Митя примерно представлял это состояние, но не строил иллюзий: немного помучается — и всё пройдёт.
Как оказалось, не прошло. Миновали годы, и вот сегодня Захаров наткнулся на коробку со скотчем. С коробки на него поглядывала собака в красном круге с заострённым хвостом и бородой. Надпись у собаки гласила «Скотч терьер» и тут же: ООО «Нова Ролл — Скотч». Надо же, подумал Митя и заглянул в последние Джонины страницы. Стояла суббота. За окном мело. Джони вёл записи на протяжении шести лет и, судя по всему, так и не разлюбил свою продавщицу. Текст между тем читался на удивление легко. «Видно, расписался под конец, — Митя припомнил до боли невыразительный образ художника. — Где-то он сейчас? Может, и умер человек, как знать».