— Не в этом дело, — покачала головой Лада. — Ладно бы себе он что-то тянул, так у него рабочий получает в четыре раза больше, чем минимальная зарплата. Я понимаю в два раза, а то… — Она фыркнула. — Совсем уже.
— Я надеюсь, ремонт нужен не тому самолету, на котором мы в Париж летаем? — осторожно спросила Вика.
— Сплюнь, — усмехнулась Лада. — Стратегическая авиация.
— Это которые летают вокруг Земли с атомной бомбой? — округлила глазки Вика. — Зачем они вообще нужны? Вдруг оторвется?
— Ты чего пришла? — насторожилась Анисимова.
— Ты помнишь, в Монако насчет картин тему подняла? — Вика замерла в ожидании ответа.
— Не хотелось бы в этих стенах это обсуждать, — разозлилась на неосмотрительность подруги Лада.
— Брось, — фыркнула она. — Кого ты боишься?
— Знаешь, — задумчиво заговорила Анисимова, — вот порой остаюсь дома одна, наедине со всей этой роскошью, и становится страшно. Кажусь я себе какой-то маленькой, беззащитной и одинокой…
— Чего это тебя, подруга, на лирику потянуло? — повеселела Вика.
— Понимаешь, ощущение, что позволили мне пожить до поры до времени красиво, и кончится скоро вся эта сказка…
— Думаешь? — нахмурилась Вика. — Мне так не кажется. Даже если где и прорвет, то первым окажется на пути потока твой Севрюков…
— Как бы он нас перед собой не поставил, — едва слышно сказала Лада. — Я тут подумала и поняла, что он практически не при делах остается, если что. Нигде ни за что не расписывается, все по родственникам рассовывает. Братья, сестра по нескольку фирм имеют, а он скромно в министерской дачке живет…
— Ты просто устала, — сделала заключение Вика. — Лучше скажи, художника нашла?
— Стасов приедет, спрошу, как у него дела в этом плане продвигаются. Я ему поручала.
— Он еще в этой, как его, — Вика нахмурила лобик. — Дарасунии?
— В Дарасуне, — поправила ее Лада.
* * *
На село опустилась ночь. Матвей сидел в темноте, на стуле напротив окна, вслушиваясь в доносившиеся с улицы звуки. Тишину пару раз нарушили голоса прогуливающейся молодежи да проехавший мотоцикл.
Неожиданно в руке заработал виброзвонок телефона. Кораблев приложил трубку к уху и поморщился от раздавшегося из нее крика:
— Это Тумаркин! Прости… Простите, что сразу не позвонил!
— В двух словах, у вас все в порядке? — перебил Матвей.
— Я сделал, как вы сказали…
— Когда они пришли и где сейчас?
— Точно не скажу, — растерялся врач. — Полчаса назад… Может меньше… Мариночка, сколько времени?
— Вы успокойтесь, — вздохнул Матвей. — Мне важно знать, где они сейчас?
— Никого нет, вся лестница залита кровью… Меня теперь затаскают, — причитал доктор. — Вы придете?