Снаружи библиотека похожа на богато изукрашенный гуннитский храм. Ее опорные столбы и стены покрыты барельефами на исторические и мистические темы. Это не такое уж большое здание, всего тридцать ярдов в длину и шестьдесят футов в ширину. Оно стоит на небольшом холме, заросшем деревьями, в тени которых прячутся памятники. Основное помещение возвышается над уровнем земли на десять футов. На втором этаже по всему периметру здания тянется подвесная галерея, над ней распложена мансарда, а ниже уровня основного помещения – очень хорошо обустроенный сухой подвал. С моей точки зрения, такой интерьер делает человека слишком доступным взгляду. Если я нахожусь в основном зале, а не в подвале или мансарде, любой может видеть, чем именно я занимаюсь.
Пол в основном зале из мрамора, привезенного откуда-то издалека. На нем ровными рядами стоят письменные столы, за которыми работают ученые, читая и переводя рукописи или копируя пришедшие в негодность. Здешний климат не благоприятствует долгой жизни книг. Библиотека страдает главным образом от того, что вокруг нее все больше сгущается атмосфера пренебрежения. С каждым годом число ученых уменьшается. Протектор не заботится о библиотеке, поскольку та не может похвастаться древними книгами, содержащими смертоносные заклинания. Таких поганых вещей тут и впрямь не найдешь. Хотя можно обнаружить много интересного – если бы Душелов дала себе труд поискать. Но любопытство такого рода не свойственно ее характеру.
Нигде я не видела столько застекленных окон, как в библиотеке. Копиистам нужно много света. В наше время они, в основном, уже старики, и зрение у них слабовато. Сантараксита часто твердит, что у библиотеки нет будущего. Никто не хочет посещать ее. Он убежден, что нужно что-то делать с истерическим страхом перед прошлым, который начал возникать еще во времена его молодости, вскоре после того, как повылезали Хозяева Теней. С Черным Отрядом дело обстояло несколько по-другому – страх перед ним начал циркулировать еще до его появления.
Я вошла в библиотеку и огляделась. Мне нравилось это место. При других обстоятельствах я была бы рада стать одной из помощниц Сантараксита. Если бы смогла выдержать более детальную проверку, которой непременно подвергаются будущие студенты.
Я была не Гунни. Не принадлежала к высокой касте. Думаю, мне не стоило бы труда сфальсифицировать прошлое достаточно правдоподобно. Я прожила среди Гунни всю свою жизнь. Но кастовые обычаи изнутри были мне не известны. Получить образование могли только люди из касты жрецов и некоторых избранных коммерческих каст. Зная и вульгату, и высокий стиль, я все же никогда не смогла бы выдать себя, скажем, за человека, выросшего в семье жреца, для которой наступили трудные времена. Практически, я не смогла бы выдать себя за человека, выросшего в какой угодно семье.