– Не выеживайся! Еле идешь. Если окончательно сдохнешь, я тебя, что ли, потащу?
– Я дойду. – Увы, это заверение прозвучало слишком вяло, чтобы можно было поверить в его реальность.
– Федор, отдал пулемет, живо! – рявкнул Ефимов, раздосадованный тем, что ему по десять раз на дню приходится уговаривать или, наоборот, материть великовозрастных недорослей.
– На. – Федор отстранился от оружия и отклонил ствол в сторону Прошкина.
Тот взял «Печенег», взвалил его на плечо и вернулся на свое место в боевом порядке. Лицо Боровикова, глядевшего ему в спину, стало еще бледнее.
– Двигаем, – распорядился Ефимов и ткнул пальцем в Прошкина. – Ты первый.
Людская цепь пришла в движение, сам же Ефимов остался на месте. Дождавшись, когда с ним поравнялся понуро бредущий пулеметчик, он пошел рядом.
– Я сдох, никуда не гожусь, да? – уныло протянул Федор, но Ефимов, ожидавший чего-то подобного, отрицательно помотал головой.
– Нормально все. Нормально, – заверил его прапорщик, попытался одобряюще улыбнуться и почувствовал, как из лопнувшей губы потекла кровь.
– Да какое там нормально!.. Я сдох, как сопляк, ведь так, да? – не унимался Боровиков и вдруг остановился, застыл неподвижно. – В горы я не гожусь?! Не потяну?
– Федя, успокойся. Все ты потянешь. – Ефимов знал, что физическая подготовка – это еще не все.
Он больше опасался того, что у Боровикова мог произойти психологический слом, поэтому постарался придать своим словам как можно больше убедительности.
– Но ведь я слабак… – не унимался Федор.
– Федя, поверь, это не так. Да, ты вымотался сильнее других, но не потому, что слабее, а по иным причинам.
Боровиков бросил угрюмый взгляд на Ефимова, но промолчал, а тот продолжил:
– Во-первых, у тебя не автомат, а «Печенег» – то еще чудо нашей военной промышленности. Он тяжелее ПКМ, и носить его неудобно до ужаса. Я сам как-то по Чечне пробовал таскать, руки отсохли. Но это не главное. У всех людей разное телосложение. Кто-то толстый, кто-то тощий. В разных условиях это может мешать или, наоборот, помогать. Например, люди с таким ростом, как у тебя, по определению будут с трудом переносить жару, – Ефимов окинул взглядом внушительную фигуру Федора. – И все потому, что сердцу тяжело справляться с такой массой перегретой крови. У тебя, Федя, банальный тепловой удар. Погода слишком жаркая, кровь не успевает остывать, сердце не справляется. Было бы попрохладнее, и все эти километражи для тебя – тьфу, ерунда. Сними бандану, под ней голова перегревается сильнее, надень кепку. Сразу станет легче. Сними, говорю. Я понимаю, что круто, но сделай так. Может, из-за банданы башка и перегрелась. Сейчас нормально пойдешь. Вот увидишь.