— Не верю, — ответил Макрон. — Ты говорил мне, что ждешь приказа о постоянном назначении.
— Я соврал! Я должен был быть префектом только до того, как утвердят человека, которого он действительно хотел видеть на этом посту.
— И что же это за человек? — вмешался Катон. — Кого легат хотел посадить на этот пост?
— Постума, кого же еще!
Макрон и Катон переглянулись, и Макрон нахмурился.
— Постума? Это бессмыслица. Легат мог назначить временного префекта по своей инициативе. Если он хотел Постума, почему не назначил его сразу? Ты лжешь, Скрофа.
— Нет. Зачем мне?
— Чтобы спасти свою тощую шею. Постум — младший центурион. Он никак не мог бы перескочить через должности и стать командиром вспомогательной когорты. Не лги нам!
— Я не лгу.
Макрон отчетливо произнес:
— Нет. Ты. Лжешь. Пора тебе усвоить, что игры кончились. Ставки слишком высоки. Расскажи нам все, что мы хотим знать. Чистую правду. Пойми, мы серьезно настроены. Катон, дай мне кинжал.
Катон со скрежетом вытащил клинок из ножен и протянул другу.
— Спасибо. — Макрон улыбнулся, потом рывком пересек камеру, свободной рукой ухватил Скрофу за шею и прижал его голову к грубому камню стены. — Катон, держи его руку!
Катон замешкался, приходя в себя после внезапного нападения друга на пленника. Потом нагнулся, схватил обеими руками левую кисть Скрофы и крепко сжал, не давая заключенному вырваться. Макрон ударил рукоятью кинжала Скрофу по почкам, и тот от боли начал хватать ртом воздух.
— Не вздумай сопротивляться, понял? — прорычал Макрон и, дождавшись ответного кивка, повернулся к Катону. — Прижми его руку к стене вон там, чтобы ему было видно. Хорошо. Теперь слушай, Скрофа. У тебя осталась последняя возможность. Или ты отвечаешь на мои вопросы, или я отрежу тебе большие пальцы. Начну с…
Макрон мертвой хваткой вцепился в шею Скрофы и приблизил широкое лезвие к суставу между большим пальцем и ладонью. Глаза Скрофы широко распахнулись от ужаса, и из горла вырвался жалобный писк.
— Клянусь жизнью, я ничего не знаю! Ничего! Клянусь! — с трудом проговорил пленник.
Макрон отнял клинок от пальца и несколько мгновений пристально смотрел на Скрофу, изучая выражение лица. Потом щелкнул языком.
— Прости, не верю. Посмотрим — вдруг потеря пальца поможет. Катон, держи его покрепче.
Макрон опустил лезвие, прижав край к руке Скрофы. Кожа разошлась, просочились капельки крови; Скрофа закричал. Макрон напряг руку, готовясь разрезать мышцы и кость.
— Погоди, — сказал Катон. — Похоже, он говорит правду.
— Он врет.
— Не вру! — заскулил Скрофа.
— Заткнись! — Макрон встряхнул пленника за шею и повернулся к Катону. — С чего ты решил, что этот червяк говорит правду?