– Завтра на Полигон прибудет хронокапсула. Начинается завершающий этап – небольшой перелет. Куда бы вы хотели слетать?
– На планету Мать, товарищ майор!
– Странно, – майор довольно улыбнулся, – и ваше задание об этом говорит! Так что – готовьтесь. Поведете сами, но на борту будет и штатный пилот. Он и примет у вас зачет. А потом – каникулы! Довольны?
– Еще как доволен, герр майор! Просто счастлив! Слинять отсюда…
Герр майор сделал вид, что последних слов он и не слышал.
Еще ничего не понимая, я вскинулся на своей койке. В глаза бил луч света фонарика.
– Тихо, тихо… Свои. Ишь, взъерошился… Вставай, давай. Быстро, быстро! Бегом на узел связи, там тебя вызывают… Бегом, я сказал! Тебя вызывает начальник Службы!
Дед схватил мои камуфляжные штаны, вытянул меня по хребтине, а потом швырнул их мне в лицо.
– Бего-о-м, марш!
Опять бегом, все время тут бегом… Трусцой от инфаркта, да-а… Эта сволочь, начальник СК, со Сталина берет пример, что ли? По ночам работает? Сам не спит и людям покоя не дает. Я с особым удовольствием врезал ногой по двери узла связи. В помещении, около пульта, по-ковбойски засунув большие пальцы рук за ремень, стоял герр майор. Он молча кивнул мне на кресло перед голопроектором. Я сел и постарался взять себя в руки.
– Связь! – вполголоса сказал кто-то за моей спиной. – Работаем!
Голопроектор выбросил простыню света, по ней прошла тестовая радуга, затем мигнул и исчез знак Службы Коррекции – изображение глаза в черно-белом треугольнике, свет потускнел, и я увидел полутемный кабинет и металлическую поверхность стола, освещенную слабым желтым светом настольной лампы. В круге света спокойно лежали две старческие ладони. Лица не разглядеть. Оно пряталось в темноте. Повисла пауза.
– Как ваши успехи, курсант? – Спокойный старческий голос. В нем звучала древняя скука и привычная рутина. Наверное, так пожилой человек привычно и равнодушно спрашивает незнакомого малыша: «Ну, парень, как у тебя дела в школе? Стишок-то выучил?»
– Могли бы быть и лучше, если бы меня не будили по ночам, – честно и искренне буркнул я. – Лежал себе, повторял правила эксплуатации и ремонта малых космических кораблей, никого не трогал…
– Достаточно, я уже понял свою ошибку… – Голос не изменился, пожалуй, однако в нем проявился хоть какой-то интерес. Старик подался вперед, и слабый свет лампы явил на свет божий высохшее лицо дедушки – божьего одуванчика. Лысый череп, тонкие, недовольно поджатые губы, мешки под глазами. А вот глаза… На лице царствовали глаза. Запавшие в глазницы, но большие и умные, они сразу приковывали к себе внимание собеседника. Казалось, этот взгляд сразу связывал и подчинял вашу волю, заставляя всматриваться в них и ловить любое подобие невысказанного приказа. Старик пожевал губами и продолжил.