На седьмой день до предела напуганное животное помещают между двумя таскерами и по команде погонщика водят направо и налево. При этом погонщик напевает для слона песню, в наивной простоте которой отзываются великие джунгли и борьба человека за выживание в них.
«Ты уже больше не „banwa“ (дикарь), теперь ты „hatchi“ (укрощенный)», — поет погонщик. — «Если будешь вести себя хорошо, мы будем кормить тебя, а если не будешь, то побьем». И в унисон этой песне окружающие наносили слону удары палками и шестами.
После этого слона последовательно обучают командам, которым он должен будет подчиняться всю жизнь:
стань на колени — beit
назад — pechu
стой — dhut
сломай верхнюю ветку — upoor dale
затопчи змею — mar doob
Всего за свою жизнь слон обучается и подчиняется дюжине или даже более командам.
На второй день тренировки с двумя таскерами по бокам мужественный погонщик неспешно забирается на спину слона подальше от головы и остается там до вечера. На следующий день погонщик перемещается несколько ближе к голове слона, и так дней через шесть слон позволяет ему сидеть у него на шее. Самое поразительное в тренировке заключается в том, как быстро слоны обучаются.
Через пятнадцать дней обучения слонов продают и уводят из лагеря. Таким образом, менее чем за три недели можно укротить абсолютно дикого слона!
Возможно, скорость, с которой слоны поддаются обучению, связана с разумом, приписываемым этим животным. Известно, что они обладают хорошей памятью, часто проявляют инициативу и выказывают что-то вроде разума, намного большего, чем это присуще другим животным. Дикие слоны часто доживают до ста лет, а прирученные редко до шестидесяти-семидесяти.
Все было устроено так, чтобы почти во всех деталях можно было отснять на кинопленку процесс отлова и приручения слонов. Затем Борис в сопровождении Ингер и Мишки перебрался в лагерь магараджи Куч Бихара, чтобы подготовить для прибывшего к тому времени Лоуэлла Томаса съемки охоты на тигров.
Лагерь, оборудованный большими палатками типа «швейцарских шале», находился в Ассаме в округе Дхаран, примерно в пяти километрах от бутанской границы. По приезде Борис посвятил целый вечер обсуждению планов съемок с Уиллардом Ван Дайком. Он ушел от режиссера в свою палатку в 11 часов. Выйдя наружу, он почувствовал запах тигра, который сильнее запаха целой сотни кошек. Он быстро прошел к своей палатке, где спали жена и сын.
Борис схватил ружье, стоявшее у входа, и большой фонарь. Жене он сказал, что ощутил запах тигра, на что Ингер ответила, что как раз собиралась позвать мужа, т. к. слышала какое-то рычание за палаткой.