Тигр на завтрак (Пессель) - страница 73

Будучи интересным занятием, охота во Французском Индокитае не способствовала их финансовому благополучию. Они выехали из Ангкора без единого пенса. До Бангкока, а затем до Пенанга они ехали на поезде голодными. От голодной смерти их спас одолживший им денег портье отеля, где они танцевали три недели.

Наконец, они могли уверовать в то, что возвратятся в Европу после выполнения условий еще одного контракта в Калькутте и другого — в Муссури, горном курорте к северу от Дели.

В Пенанге они сели на пароход, отплывавший в Калькутту. В первый же вечер на море Кира в возбужденном состоянии прибежала в их каюту, что-то бормоча о голых монстрах на палубе. Борис поспешил наверх, чтобы посмотреть, что там творится. Его изумленному взору предстала группа каких-то дикарей с копнами длинных волос, одетых в охряно-красные одежды, и нараспев читавших странные молитвы. Морской бриз трепал их платья, обнажая голые ноги и бедра.

Оказалось, что эти странные люди — члены тибетской миссии, побывавшей в Пекине и возвращавшейся в Лхасу после попытки договориться с китайскими властями о возвращении в Тибет Панчен Ламы. Это была первая встреча Бориса с тибетцами, которые показались ему очень странными людьми.

Их каюты находились рядом с каютами Бориса и Киры, и всю ночь тибетцы пели свои гимны, крутили ручные молитвенные колесики, а прислуживавшие на судне мальчишки с раскрытыми от удивления ртами снабжали их чангом — местным пивом, которое они поглощали с энтузиазмом, перемежая возлияния с религиозными песнопениями.

Из Калькутты супруги выехали на гастроли в Муссури, после чего должны были вернуться в Европу. Именно в этом курортном местечке перед самым отъездом Бориса осенило, что он — человек, не имеющий гражданства и, следовательно, лишенный родного дома. Какой смысл им было возвращаться туда, где начались бы те же самые трудности с оформлением виз, из-за которых он был вынужден уехать из Англии четырьмя годами раньше.

В то же время пребывание в Индии давало ему возможность, в конце концов, добиться получения британского паспорта. Он вспомнил и о заинтересовавших его беседах с друзьями в Калькутте об учреждении элегантного клуба, в котором могла бы встречаться элита индийцев и европейцев, проживающих там.

В итоге, Борис передумал и сообщил Кире, что поездка в Европу отменяется, и они немедленно выезжают в Калькутту.

VII. Ужин с магараджами


То, что произошло с Борисом в Калькутте, уже стало легендой в дни процветания этого города накануне Второй мировой войны. Когда кто-нибудь приезжал в Катманду из Индии, он обязательно вспоминал Бориса и «добрые старые дни» Клуба-300, высокая репутация которого широко распространилась по всему миру. Даже в Париже мне доводилось слышать об этом клубе еще до того, как я узнал, что его учредителем был Борис. Поначалу я предполагал, что это какой-то особый ночной клуб, а позднее в течение длительного времени представлял Бориса, как незаметного метрдотеля в слабо освещенном помещении, следившего за своевременным обслуживанием клиентов, пока на подмостках с привычными экзотическими номерами выступают девушки, от вида которых Дягилев перевернулся бы в гробу. Даже после моей первой встречи с Борисом, отмечая его скромность, я вообразил, что в Клуб-300 посетители спускались по темной, узкой лестнице, как в какой-нибудь парижский ночной клуб, расположенный в полуподвальном помещении.