«Вот они, сибиряки, — подумал я, поглядывая на Павла Назаровича. — Какое спокойствие! Быть на волосок от смерти и в последнюю минуту думать не о спасении своём, а о табаке, который он боялся намочить…»
Павел Назарович так застыл в воде, что пришлось оттирать его руки и ноги. Он с трудом разговаривал и еле двигался. Мы поделились с ним сухой одеждой и помогли выбраться на верх наносника. В таких случаях обычно в первые минуты ещё ясно не представляешь того, что случилось. Но как только жизнь Павла Назаровича была вне опасности, мы вспомнили про нашего четвёртого спутника, Лёвку. Его с нами не было, не видно было к на берегу.
«Неужели он попал под наносник?» — с ужасом подумал я.
— Лёвка!.. Лёвка!.. Лёвка!.. — кричал Днепровский, но всё было тщетно. Звук улетал по реке и терялся в шуме и плеске волн.
С нами на наноснике оказалось только два рюкзака, о которых в последнюю минуту вспомнил Прокопий в которые вместе с ним были выброшены на брёвна. Не нашли рюкзака с теодолитом и частью продовольствия; не оказалось сетки, ружья и двух шапок. Река всё забрала в свои тайные кладовые, видимо, в счёт той оплаты, которую она привыкла брать со всех, кто пытался пересечь её стремительный поток. Позже я вспомнил и о ноже. Его я, видимо, выронил в момент «перелёта» с плота на наносник.
Этот странный остров, на который нас выбросил поток, был сплетён из тысячи брёвен, самой различной толщины и всех пород, какие росли на берегу реки Нички. Основанием ему служила небольшая мель, теперь покрытая водой.
Мы собрались наверху. Утрата инструмента и продовольствия не так нас удручала, как гибель собаки. Мы не могли смириться с мыслью, что Лёвку больше не увидим.
Несмотря на всю неприятность нашего положения, мы не находили его безнадёжным. Мы были даже рады, что нас выбросила река на наносник, а не на камни в шивере, тогда пришлось бы крепко подумать, как выбраться из её плена.
В одном из спасённых рюкзаков оказался топор; это открытие окончательно рассеяло зародившееся вначале сомнение в благополучном исходе нашей переправы. Даже Павел Назарович повеселел и, достав из рюкзака сухой табак, закурил трубку. Мы сразу приступили к поделке нового плота, надеясь всё же перебраться на правый берег реки. У нас не было ни верёвки, ни гвоздей, чтобы связать или скрепить брёвна. Пришлось отпороть все ремни на рюкзаках, снять пояса, подвязки на ичигах, но и этого не хватило, чтобы мало-мальски связать наше новое судёнышко. Пришлось снять бельё. Мы готовы были пожертвовать всем, лишь бы скорее покинуть этот ужасный остров.