— О, просто прибираюсь. Расчищаю место для Тайлера. Мы собираемся вытащить эти старые кровати и поставить к свадьбе хорошую двуспальную. — Она улыбнулась. — К тому же, наверное, пора избавиться от этого мусора.
Я подошел к кровати и посмотрел на коллекцию. Вспомнилось, как она злилась, когда я сказал, что обнаружил ее тайник. Я взял старый флакончик лака для ногтей. И тут среди прочих вещей, предназначенных к отправке в коробку, я увидел свой подарок — наконечник стрелы. Перед глазами словно облачко пролетело.
— И все же я люблю эту комнату такой, какая она есть. — Дейзи огляделась. — Со старыми обоями и альбицией. Это глупо, но мне грустно от этих перемен.
— Это не глупо.
Дейзи вздохнула.
— Что ты собираешься сделать со своей коллекцией?
— Ох, не знаю. Наверное, выкину.
Она вернулась в гардеробную, высунула оттуда голову:
— Можешь поверить, что через два месяца я стану солидной замужней дамой? Как думаешь, пригласить Пичес на свадьбу?
— Значит, ты все-таки собираешься это сделать?
— Что сделать?
— Выйти за него.
— Боже, о чем ты говоришь? Разумеется, я собираюсь выйти за него.
Я взял наконечник и потер его пальцами.
— Думаю, тебе не стоит этого делать.
Она вышла из гардеробной, внимательно посмотрела на меня и села на кровать.
— Эд, я понимаю, ты не в восторге от Тая. Но я люблю его.
— Да, — произнес я.
— Как бы то ни было, — сказала она, — ничего не изменить.
— И все же я думаю, что тебе не стоит за него выходить.
— Помимо того, что он тебе не нравится, приведи мне хоть одну причину. — Она слегка рассердилась.
Наступило время внести ясность. Но я не был уверен, что она готова.
— Ну? — сказала она.
— Он влюблен в твою мать.
— Эд, ну в самом деле. Ты опять за свое? — Она рассмеялась.
— Разве я тебе когда-нибудь лгал?
Лицо ее изменилось. Мне случалось видеть такую перемену и прежде — когда человек понимал, что происходящее в корне расходится с его ожиданиями.
— Зачем ты говоришь мне такое? — Она сказала это почти шепотом.
— Потому что это правда. Я их видел.
— Заткнись, Эд Льюис!
Она вскочила и подошла к окну, провела рукой по москитной сетке, и я понял: она знает, что я говорю правду. Более того, она всегда это знала.
Через минуту она повернулась ко мне.
— Я не понимаю. — медленно произнесла она. — Не знаю, зачем ты хочешь сделать мне больно.
Я промолчал, и она, оттолкнув меня, вышла из комнаты. Я посмотрел на наконечник в своей руке. Подошел к кровати и хотел опустить наконечник в коробку, но рука вдруг затряслась, и я сунул его в карман.
Выйдя из комнаты, я обнаружил у двери мать. Она подслушивала. Наверняка.