— Так где же он сейчас? — В голосе матери слышалось раздражение.
— Все еще в участке, — сказала тетя. — Самое странное, что он вовсе не выглядел испуганным, а мне он даже не обрадовался. Сидел себе в этом кресле в кабинете шерифа, совершенно спокойный. Да он едва ли не улыбался. А потом сказал: «Не волнуйся, мама, все будет в порядке». Точно он только что решил арифметическую задачу, а вовсе не нашел бедную задушенную девушку. Стыдно сказать, Ник, но меня это перепугало до полусмерти. Мой родной сын. Насмехается над смертью.
— Да, — сдавленно отозвалась мать.
— И шериф… сказал, что с радостью доставит его домой, когда Эд закончит помогать им. Помогать им! Как, ради всего святого, двенадцатилетний ребенок может им помочь? А потом шериф подмигнул мне, я так поняла, он хотел сказать, что это между ними, мальчиками, или что-то вроде. Это так? В смысле, это правда касается только мальчиков? О боже, помоги мне. Я хочу, чтобы Эйвери был здесь.
— Думаю, нам обеим нужно выпить, — сказала мать. — Скоро приедет Хьюз, он во всем разберется.
В этот момент Дейзи решила появиться в кухне.
— Вот твой коктейль, мама.
— Спасибо, милая, — поблагодарила мать. — Ты не могла бы приготовить еще и скотч для своей тети?
— О, Дейзи, — тетка шагнула к ней, — о, дорогая моя, бедняжка.
— Я в порядке, тетя Хелена, — сказала Дейзи. А вдруг ее слова тоже напугают тетю до полусмерти? Может, надо заплакать или лишиться чувств, как это делают в фильмах? — Сейчас принесу вам скотч.
Она не пошла за скотчем. Вместо этого она выбежала через переднюю дверь со смутным намерением отправиться в контору шерифа и потребовать освободить кузена. Хотя они ведь его вовсе не арестовали, верно? Она размышляла над этим, открывая ворота и выскакивая на Морс-стрит.
— Привет, Дейзи.
Дейзи чуть не упала, услышав рядом знакомый голос.
— Адовы колокольчики, Эд Льюис. Ты меня напугал. Откуда ты взялся?
— Я тут прятался, — спокойно сказал Эд, — тебя ждал.
Дейзи прижала руку к груди, точно это могло замедлить сердцебиение. И все же она в жизни никому так не радовалась.
— Ох, Эд. Куда ты подевался?
— Я никуда не девался. Это ты убежала.
— Да, из-за этого ужасного языка.
Язык походил на растаявший виноградный леденец, вылезший из удивленного, воскового рта девушки.
— Но я думала, ты бежишь позади.
— Нет, я никуда не побежал.
Что-то в голосе Эда заставило Дейзи прекратить вслушиваться в пульсацию крови в висках и внимательно посмотреть на него.
— А что у тебя с глазами?
— Все нормально у меня с глазами.
Но с глазами было что-то не так. Они по-прежнему напоминали серебристых рыбок, но теперь рыбки ожили — как те мальки, что проскальзывают между пальцами во время отлива. Она погадала, когда же это случилось. Попыталась вспомнить, какими глаза были до того, как они нашли тело, но не смогла.