Глава 14, в которой Гондор не похож на Гондор, а тайные дела делаются открыто
В Умбар они прибыли на седьмой день плавания при хорошем попутном ветре. Последние два дня даже он не мог унять зной, проливавшийся на палубу. Но мысль о земле, пусть и жаркой, стала такой соблазнительной, что когда Вилин с мачты радостно заорал «земля!», Гарав чуть не выбросился за борт. И прилип к нему до того момента, пока полоска земли не стала видна и с палубы. Вначале она была просто однотонно-серой, потом над нею показались коричневые вершины холмов, потом стала видна прибрежная зелень, и лишь в самом конце — белая кайма прибоя. Происходило всё это очень-очень медленно, почти издевательски медленно.
Впрочем, ещё до крика Вилина все заметили над горизонтом холодную белую дневную звезду. Но никто не сказал ни слова, а Гарав не спросил, что это, обрадованный близостью твёрдой земли.
А это сиял на высокой беломраморной колонне огромный хрустальный шар, вбиравший свет Солнца, Луны и Звёзд — памятник, поставленный на том месте, где в 3261 году Второй Эпохи великий Король Нуменора Ар-Фаразон Золотой ступил на землю Средиземья, чтобы нанести страшное поражение Саурону… и быть побеждённым своим собственным страхом. У бежавших от гнева обезумевшего Короля Верных Нуменорцев не поднялась рука уничтожить памятник злодею, в своём сумасшествии погубившему Нуменор — потому что никто из них не мог расстаться с памятью о грозном величии своей, пусть и падшей, родины.
Иногда символы и памятники по прошествии времени начинают значить для людей совсем не то, в честь чего они воздвигались.
* * *
К этому времени вокруг корабля уже кишмя кишели рыбачьи лодки, набитые харадримцами-рыбаками. Все предлагали товар — в основном ту же рыбу, только что выловленную. Хватало вокруг и других кораблей — в основном таких же небольших, как и «Аганалло», парусных. Но Гарав увидел несколько чёрных плоских галер, похожих на морских хищников — словно бы наевшись, они лежали на воде, распростёрши вёсла-лапы, с высоко подобранными алыми парусами-фестонами. Это были корабли с юга, из земель, полностью враждебных Гондору. Не на словах, конечно — по сути. На словах и тем более на деле бросить открытый вызов королевству пока что не находилось смельчаков. Стоявшие у банок высокобортные дромоны, со своими увешанными щитами надстройками похожие на плавучие крепости, с метательными машинами и штурмовыми мостиками, зримо и весомо подтверждали морскую мощь Гондора. Примерно так перед расставанием с гордостью сказал своему новому сухопутному другу Вилин. Юнга боготворил Адмирала Кастамира — того самого Кастамира, о котором Эйнор говорил со злостью и презрением. И Гарав в который раз подумал, пожимая на прощанье предплечье юнги, как всё запутано в мире…