Он прошёл рядами огромного базара — слишком шумного, слишком бурного. Задирая голову, посмотрел на проплывавшего мимо слона. Слон Гараву не понравился — слишком много морщинистой кожи, слишком тупой взгляд, вообще всё «слишком», хотя восседавший наверху в роскошно убранной башенке тип, несомненно, считал себя Вершиной Мира и Потрясателем Чего-Нибудь-Там-Громадного. В толпе тут и там попадались стражники, легко одетые, в цветах Крепости, всегда тройками: два чернокожих с солидными палками, белый с коротким мечом.
Ничего страшного в том, что он заблудился, в целом, не было. Потерялся — найдусь, решил оруженосец спокойно. Тем более что за базаром впереди — только пересечь узкое кольцо площади — оказался какой-то интересный храм. Кстати, вообще первый виденный тут Гаравом «культовый центр».
На выходе на площадь Гарав буквально столкнулся с тремя морэдайн. Молодой мужчина, старик с гривой иссиня-белых волос и вислыми усами и мальчишка — однолеток Гарава, все трое — в ярких одеждах с множеством украшений, при оружии — остановились, меряя взглядами Гарава, герб на его одежде. Потом расступились, лишь мальчишка надменно выставил меч, чтобы Гарав вынужденно шагнул в сторону, и сказал на адунайке:
— Выбирай дорогу, ана.[52] Подальше от наших путей.
Гарав остановился и жёстко перекрестил ножны Садрона с ножнами меча мальчишки-морэдайн. Нажал, заставив его покачнуться. Сказал с издёвкой:
— Длинный меч в ногах путается, длинный язык в речах заплетается. Я не ана, а йотеод.
Мужчина-морэдайн положил руку на плечо мальчика. Тот сверкнул синими глазами, отвернулся от Гарава. Гарав уступил дорогу старику, чуть поклонился.
— Ты знаешь вежливость, — скрипуче сказал тот. — Благодарю.
И пошёл с площади, рукой указав младшим: за мной. Те ушли не оглядываясь — мальчишка, впрочем, явно хотел, но отец (или старший брат?) плотно держал руку у него на затылке. Гарав не позволил себе усмехнуться вслед — это было бы некрасиво — и пошёл вперёд, к храму. Кстати, кажется, морэдайн шли оттуда.
Храм был из чёрного камня — округлый купол с широким выступающим ребром по ободу поддерживали толстые колонны, стоявшие так густо, что казались волнистой стеной. На самом деле между ними оставались проходы — в каждый вполне мог войти человек. На самом верху, на куполе, наверное, была площадка — по крайней мере оттуда поднимался тонкой струйкой чёрный дым. Храм стоял на постаменте из кольцевых ступеней — широких и невысоких.
— Странно… — пробормотал Гарав, рассматривая мощную архитектуру, напоминающую диковатый военный шлем.