Последний воин (Верещагин) - страница 15

Три. Семь. Десять. Пятнадцать. Двадцать. Двадцать две…

Двадцать два всадника.

Они исчезли в низине. И это значило, что вот-вот появятся здесь, на тропе.

— Угу, — Гарав взвёл арбалет, положил на дерево. — Раза два успею выстрелить. — Он смерил взглядом расстояние от того места, где тропа выходила на подъём. — Если не остановятся.

— Не остановятся, — хмыкнул Фередир, натягивая лук. — Злы сильно. И хорошо, пусть летят.

Без особой спешки мальчишки помогли друг другу с доспехами — поправить, проверить, перетянуть ремни. И — «как украли» время.

Первые трое всадников вылетели галопом на тропу. Почти один за другим. Наверное, они не ожидали, что их ждут. Яркие рукава и подолы поддоспешных рубах трепыхались под ветром бешеной скачки.

Фередир успел выстрелить один раз до выстрела Гарава и дважды — после. Первая его стрела вошла точнёхонько в горло скакавшему впереди — конечно, Фередир не был таким мастером лука, как его родичи-северяне или тем более эльфы, но с разделявшего стоящих за деревом мальчишек и всадников расстояния стрела длиной в ярд прошибла кольчужный шарф и расколола позвоночник. Холмовик вылетел из седла мёртвый и тяжело грохнулся на обочину, конь скакнул влево и принял боком вторую стрелу Фередира, с визгом взбрыкнул задом, шарахнулся в сторону, в подлесок обочь тропы. Третья стрела Фередира чиркнула по шлему скакавшего последним — второй в это время тоже валялся уже на земле, болт Гарава вошёл ему точно между глаз, пробив налобник, как тонкую деревяшку. Гарав издал удовлетворённый урчащий звук — не от точности попадания, а от того, что сбылась надежда, о которой он не говорил, боясь сглазить: уцелевший холмовик соскочил с коня и закрылся овальным щитом, присел. Можно научить человека ездить верхом. Но конным воином он от этого не станет. И на лошадь будет смотреть только как на транспорт, от которого в бою лучше побыстрей избавиться.

Ага. Холмовик что-то прокричал своим. Гарав, натягивая арбалет, спросил Фередира:

— Что он орёт?

— Что тут лучники и чтобы не совались верхом. — Фередир засмеялся. — Вот глупцы… — Он прокричал: — Alla yam ist loyta!

— А ты что им сказал? — поинтересовался Гарав, устраиваясь удобней.

— Что они все дураки, — хмыкнул Фередир. — Конными они бы смяли нас даже за этим бревном. И потеряли бы ещё двоих, ну троих от стрел, да и то если совсем глупые. И всё. А теперь… — Он махнул рукой.

— Теперь они будут подбираться к нам по лесу… ой! — Гарав отклонился в сторону, гудящий в полёте топор со смачным «счак» вонзился в дерево шагах в пяти позади. — Ничего себе бросок!