Всё это вместе со своими сомнениями Валентин изложил Зигфриду, вводя в курс дела. И вот теперь, приметив слишком частые визиты Шкловского и Ильзермана к директору, Зигфрид подумал, что, возможно, для сомнений относительно Коха есть основания. Похоже на то, что Кох снабжает Шкловского и Ильзермана кое-какой информацией.
Зигфрид искал случая зайти в кабинет Коха в его отсутствие. Может быть, удастся узнать что-нибудь любопытное. Бывая у директора в кабинете на беседах вместе с Пашиным, когда обсуждались изменения в декорациях, он иногда замечал, как Кох, застигнутый их внезапным появлением, быстро прячет в стол какие-то листочки. Хотелось посмотреть, что в них любопытного. Зигфрид исподволь примерялся, сколько времени понадобится, чтобы просмотреть хранящиеся в ящиках стола бумаги.
В тот вечер давали «Весёлую вдову». Кох уже пять раз «умирал», заметив, что среди посетителей появились представители городской администрации во главе с бургомистром, затем в ложу для гостей вошли фон Клейст и генерал Маккензен.
Когда во второй ложе появились несколько высших чинов гестапо, до сих пор не посещавших театр, Зигфрид, глянув в «глазок» занавеса, сказал художнику:
— Какая неожиданность. Знать бы заранее, можно было бы повесить в большом и малом фойе портреты Гитлера. Иначе эти господа могут подумать, что мы относимся без уважения к представителям нового порядка.
— Ах, боже мой! — заволновался Григорий Николаевич. — Надо сейчас же сказать об этом директору. Ведь он потом во всём нас обвинит.
Директора Пашин нашёл в комнате дирижёра и притащил к «глазку». Кох глянул во вторую ложу, «умер» уже в который раз и распорядился немедленно повесить портреты.
— Но у нас только один портрет Гитлера, и тот в вашем кабинете, господин директор! — застонал художник.
— Я могу быстро сбегать, — предложил Зигфрид.
— Будьте так любезны! — подхватил идею «умирающий» директор. — Вот ключ от кабинета!
Зигфрид, действительно, бежал, пытаясь сэкономить хотя бы секунды, чтобы успеть заглянуть в ящики стола. Войдя, он закрыл дверь на ключ. Двумя прыжками подскочил к столу и выдвинул верхний ящик — ничего любопытного. Здесь лежали пачки немецких денег и обычные бумаги: приказы, распоряжения, списки артистов, выезжающих с концертами в соседние города… В нижнем ящике лежал всего один листок, прикрытый чистой бумагой. Зигфрид поспешно пробежал его глазами.
«Господину Шкловскому Е.О.
Донесение.
За последние три дня ничего примечательного не произошло. Но актриса Любавина высказала недовольство поведением офицеров, сидевших вчера в третьем ряду партера, якобы они были пьяны и шумели, мешали играть…».