. Я же буду ей верен до смерти, верен до смерти, до могилушки. Так же пусть и она
(имя) будет мне верна. Я слова свои скреплю золотом, скреплю золотом, залью оловом, скую молотом, как кузнец-ловкач в кузне огненной, в кузне огненной, в сердце трепетном. Так неси же, ветер, словеса мои в ту сторонушку, где живет она, друг-зазнобушка
(имя), и вернитесь вы, словеса мои, в сердце девицы
(имя), чтоб мила, люба, крепче солнышка, ярка месяца.
* * *
Стану, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из дверей в ворота, выйду в чисто поле. В чистом поле летит святой херувим. Я попрошу: «Святой херувим, вселись в рабу Божью (имя), разожги ей сердце и кровь горячу, чтобы она думала и тосковала по рабу Божьему (имя), и не могла бы она ни жить, ни быть и ни пить, ни есть, ни сном соспать, ни гулянку загулять. Оказался бы раб Божий (имя) лучше света белого, лучше солнца красного, отца и матери, всего роду племени, отныне и довеку и во веки веков. Аминь». Надо наговорить на соль, кусочек сахара и дать поесть.
* * *
Подымусь, помчусь к быстрой реченьке, что бежит-шумит лугом бархатным. Речка быстрая, воды светлые, отнесите вы словеса мои красной девице (имя), что живет одна в той сторонушке и красна, мила, аки солнышко! Пусть не ест она, пусть не спит она, а лишь думает обо мне (имя) всегда, добре молодце. Гложет пусть ее сердце чуткое змея лютая, тоска смертная, обо мне (имя), дружке, добре молодце. Пусть глаза ее бирюзовые обо мне слезами умываются. Пусть другие ей, как полынь-трава, будут не любы, я же буду ей люб, как солнышко в утро майское. Пусть любовь ее будет так крепка ко мне, молодцу, что разрыв-трава не разомкнет. Пусть же, пусть она, красна девица (имя), без меня, дружка, от тоски не спит, не пьет браженьки, не ест хлебушка, погулянушки и на ум не идут, а подруженьки ей советуют полюбить меня, добра молодца (имя), и ласкать меня, как ласкает мать дитя малое. Ой, ты, реченька, речка быстрая, воды светлые и студеные, отнесите же красной девице (имя) мой завет и ключ от любви ко мне, добру молодцу (имя), и отдайте ей в руки белые ключ заветный мой, судьбой скованный в сердце-кузнице. Отоприте вы, воды светлые, тем ключом моим сердце девушки, что люба-мила мне, как павушка.
* * *
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Стану, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь, выйду в чистое поле, в широкое раздолье; навстречу мне, среди чистого поля и широкого раздолья, семьдесят буйных ветров, семьдесят вихоров и семьдесят ветровичей, и семьдесят вихоровичей. Пошли они на святую Русь зеленаго лесу ломать, и на поле из кореня вон воротить, и пещеры каменныя разжигать. И тут я, раб Божий