— Дело рук моей матери, — заметил Бен, проследив за ее взглядом. — Каждый день она приносит цветы и фрукты. Я говорю ей, что у нас всего более чем достаточно, но она поступает по-своему. Мать хочет быть уверена, что Новый год нас осчастливит. Хочешь выпить?
— Охотно, — согласилась Алиса с такой горячностью, что Бен рассмеялся.
— Насколько я понимаю, ты согласилась на алкоголь.
— У тебя есть что-нибудь такое? Вино, пиво?
— Я принесу тебе вина.
— Спасибо.
Он пошел за вином, а она всматривалась в детали обстановки. Мебель в основном старая и удобная. Вещи разномастные, не подходили друг к другу, и было ясно, что здесь живут мужчины. Никаких следов женского присутствия, куда ни посмотри. Три высоких шкафа набиты книгами, она подошла ближе, чтобы взглянуть на названия.
— Ты все это прочитал? — спросила она, принимая бокал вина из рук Бена, вернувшегося в комнату.
— Большинство из них.
Она взяла одну из книг с полки.
— История фарфора. Кажется, увлекательно.
— Да, если интересуешься фарфором. — Бен кивнул в сторону дивана. — Садись. Расскажи, как ты живешь с тех пор, как покинула Китайский квартал.
— Получила степень бакалавра, устроилась на работу, сняла квартиру. Я живу в Ной-Вэлли с тремя девушками, с которыми училась, — ответила она, устраиваясь на диване.
— Здорово. Я слышал, ты закончила Беркли с высшим баллом.
— Кто тебе сказал?
— Кто-то из соседей.
— Не могу себе представить, откуда они знают. — Алиса не общалась с теми, с кем росла, только с немногими из двоюродных сестер, и только потому, что они хотели поддерживать с ней отношения.
— Как твоя мать? Я давно ее не видел. — Бен сел в кресло напротив Алисы.
— С ней все в порядке. — Она поставила бокал с вином на журнальный столик, разделявший их. Внезапно у нее возникло желание рассказать Бену все, что случилось, желание, совсем не свойственное ей. Она привыкла держать свои мысли и чувства при себе. С подругами легко молчать, они понятия не имеют об Азии, не знают, по каким правилам живет китайская семья. Но Бену не нужно долго объяснять. Он видел собственными глазами, как их с матерью третировало семейство Чен.
— Алиса? — Его приятный голос вернул ее в настоящее.
— Извини. Я задумалась.
— Хочешь поговорить об этом?
Алиса смотрела в его добрые глаза и знала, что она не ошибется, если доверится ему.
— Моя мать может попасть в неприятную историю. Дэвид Хатуэй принес статуэтку дракона к ней в тот день, когда на него напали. Он хотел ей показать артефакт. К матери уже приходили из полиции. Сыщики задавали всякие вопросы — где она была, почему он приходил к ней, куда он пошел от нее. Но мать не могла сказать им ничего, потому что она не знает.