— У Ли Чена, — сказал Райли. — Я тоже так думаю.
— Мой отец сказал еще кое-что интересное. Он считает, что драконы призывают нас воссоединиться. И они этим занимаются, правда?
— И у них чертовски хорошо получается, — усмехнулся он.
— Да. Сейчас они добрались до нас, мы третье поколение, Райли. Мы должны соединить все части набора и вернуть их в Китай, которому они принадлежат. Как ты смотришь на то, чтобы еще раз съездить в Китайский квартал сегодня вечером?
— Хорошая мысль.
— Я собираюсь позвонить Алисе. Мы все вместе пойдем к ее бабушке и дедушке.
— Сегодня канун китайского Нового года, — напомнил он. — Годовщина пожара. И подходящее время выяснить, что произошло в ту ночь А чем мы займемся до тех пор? — Он снова желал сжать ее в своих объятиях. Ему казалось, прошло слишком много времени с тех пор, когда они занимались любовью, хотя миновало не больше часа.
— Могу предложить несколько вариантов, — призналась Пейдж с лукавством.
— Я тоже.
— Хорошо. Но на этот раз ты можешь сам открыть свой дурацкий презерватив. — Она многообещающе улыбнулась. — А у меня в запасе есть несколько сюпризов для тебя. Для начала я бы хотела показать твоему большому сильному и необыкновенно чуткому другу, какими нежными могут быть поцелуи…
Он застонал, хорошо понимая, что не только потерял кое-то ценное, но прежде всего потерялся сам, безнадежно и окончательно.
* * *
— Он опоздает. Он не придет, — говорила Алиса матери, беспокойно меряя шагами комнату. — Уже почти пять часов.
Жасмин сидела на диване, спокойно сложив руки на коленях.
— Сядь, Алиса. Ты протопчешь дырку в ковре.
— Это ошибка. Я не должна была просить тебя звонить ему. Он не хочет меня видеть. Он не хочет меня знать.
— Он придет. Вот увидишь.
— Прекрасно. Он придет. Я увижу его. И тогда мы пойдем к бабушке и дедушке и спросим их, где дракон.
Губы Жасмин сжались.
— Я не думаю, что это хорошая мысль. Канун Нового года — особый случай. Не нужно затевать разговор сегодня вечером.
— Мы должны сделать это сегодня вечером, — не отступала Алиса. — Я уже говорила с Пейдж и Райли. Мы все пойдем. И я надеюсь, ты пойдешь тоже.
— Я подумаю.
В дверь постучали, едва мать закончила фразу. Алиса с отчаянием посмотрела на нее.
— Может быть, ты откроешь ему.
— Ты смелая, — сказала Жасмин с несвойственной ей улыбкой. — Ты всегда говоришь мне, что я не должна бояться. Теперь твоя очередь.
Алиса глубоко вздохнула, расправила плечи и открыла дверь.
— Алиса. — В дверях стоял Дэвид Хатуэй. Красивый мужчина с темными волосами и темными глазами, точно такими, как у нее. Эти глаза умоляли ее, умоляли о прощении. — Я… я твой отец, — сказал он.