И хотя сейчас, в свои двадцать шесть, моя соседка прекрасно понимает, что гнев отца и домашний скандал, какими бы неприятными ни были их последствия, обошлись бы ей куда дешевле, чем десять лет случайного брака, - о разводе не может быть и речи. Их сын уже ходит в школу. И привычка связывает ее с мужем сильнее любви.
Что поделать, если так получилось?
И волею случая (родителей или добрых друзей), свернув с прямого пути влево или вправо, ты все идешь и идешь бесконечным зигзагом длиною в случайную жизнь.
«Гадкий утенок» в стае кур: найди свое место под солнцем!
Свой рабочий стаж я начала на стройке. Длился он ровно год, после чего я была сослана за «недостойное поведение» на объект «сурового режима», откуда сбежала «по собственному желанию». Следующие десять месяцев я провела в отделе библиографии военного училища. Дольше меня никто не выдержал. Вежливо отведя в сторонку, мой начальник предложил: «Может, вам лучше самой написать заявление об уходе?» Я согласно кивнула. К тому времени я уже успешно сдавала вступительные экзамены в театральный институт…
Кто не знает историю о гадком утенке, по трагической случайности вылупившемся в курятнике? Или о юном волшебнике Гарри Поттере, подброшенном под дверь тетке и дяде Дурслям, зверевшим при одной мысли о чудесах? Подобно уткам, курам и индюкам, выжившим беднягу лебеденка с птичьего двора, они кажутся нам персонажами сугубо отрицательными. Но, признаюсь, я, не единожды побывавшая в перьях подкидыша, не испытываю к своим прошлым работодателям ничего, кроме искреннего сочувствия.
Клянусь, я действительно их раздражала!
Что еще строители с многолетним стажем могли испытывать по отношению к девице, изнывающей от необходимости выполнять ежедневную рутинную работу и потому пытавшейся разукрасить трудовые будни во все цвета радуги? Я расписывала (в рабочее время) масляной краской старые кроссовки себе и всем желающим, расшивала свою телогрейку малиновым бисером и регулярно закатывала в подсобке буйные вечеринки. А после работы облачалась в серебряный плащ, белые сапоги до колен и щедро посыпала распущенные волосы золотыми блестками. «И куда она, по-вашему, так выряжается?» - помню, спросила сквозь зубы одна из добропорядочных малярш. В виде ответа подразумевалось: на панель. Как иначе она могла объяснить мои выходки? Уж точно не природной склонностью к театрализации и желанием сделать свою жизнь блестящей и волшебной…
Следующий удар достался моему библиографическому шефу. К тому времени я записалась в театральную студию, начала изучать английский язык, писать стихи и рисовать тушью. Проблема была лишь в том, что вся моя бурнокипящая деятельность на работе не имела никакого отношения к тому, за что я получала зарплату. Нет, ее я тоже выполняла. Но исключительно между делом. И, быстренько отпечатав очередную карточку, тут же заправляла в машинку новый листок и принималась за сочинение поэмы.