Тогда ж все люди боялись: как немцы в село, дак люди все — из села!..
А у меня, мои дорогенькие, только череп пробили… Одна рана и теперь еще не заживает. Тогда — целый год кости выходили.
Братья мои сделали мне хатку, а потом, как мужик с фронта пришел, дак еще больше построек добавил.
И уже я вам, мои дорогенькие ничего вам больше не могу рассказать. Я неграмотная, а после того, как в меня стреляли, я уже и все растеряла. Это только что у меня хозяин хороший, дак я так уже. После войны у меня еще трое деток. Разошлись дети по свету, а мы с дедом живем. Дед мой уехал сегодня, дома нема.
Вопрос: — А сколько людей убили в ваших Алексичах?
— Я вам, мамка моя, не могу рассказать. Люди рассказывают, что бытто душ семьсот…»
АКЦИЯ, ОПЕРАЦИЯ, ЭКСПЕДИЦИЯ…
Гродненщина, если приехать сюда с Витебщины или с Полесья, выглядит краем полевым, обжитым. Лесные угодья сохранились здесь только вдоль Немана и его притоков. Неманскую Березу обняла Налибокская пуща, а Щара притулила к правому берегу Липичанскую. Уже от самого Слонима вдоль этого берега тянутся, где тонкой лентой, а где и широкими полосами, дубовые рощи. Дальше от русла дубняк смешивается с елью и сосною, сбивается в ладные боры, которые только на подступах к селениям рассыпаются мелкими рощицами или, сойдя на болота, вязнут там и, став карликовыми березниками да сосенниками, чахнут в зарослях багульника-дурнопьяна.
Селений здесь мало, разве что где-нибудь над самой речкой приютилась у берега деревенька с многозначительным названием Великая Воля, давнишняя приманка Для крепостных крестьян, для беспокойных бунтарских душ, которых нестерпимо мозолило помещичье ярмо и которых тянуло спрятаться от панской опеки в эту лесную глухомань. Заманчивые слова Великая Воля, Малая Воля вдруг снижаются в заземленных названиях деревенек Копти, Гародки, Голынка… Своевольница Щара привыкла выбрасывать сюда, направо, желтый песок да рыжий шлак. Намыла песчаных кос — вон на десятки километров — целые пустыни, кое-где поросшие низким кряжистым сосенником. Наносы урожайного ила и глины оседали слева, потому левый берег Щары издавна густо заселен, досмотрен — луг да поле, деревни, поселки, фермы. Будто кто натряс вдоль долины этих селений. Хаты и клубы, школы, сельмаги, единоличные сарайчики, погребки, амбарчики и колхозные коровники, свинарники, парки машин, мастерские, склады. Скромное, как старая сказка, индивидуальное жилье крестьян; масштабное по размерам страны и эпохи общественное колхозно-совхозное строительство.
Василевичи, Павловичи, Низ, Остров… В свое время это были естественно вписанные в пейзаж зеленые селения. На околицах и на развилках дорог стояли тут богатыри-дубы, липы и клены — посланцы языческих священных рощ, парламентеры в извечной войне между двумя богами — Полевиком и Лесовиком. Сегодня эти деревни застраиваются аккуратно, по плану.