Лежала я, долго лежала.
Забрали все, что гам было, — слышно было, как бубнили. Что-то они говорили, но по-немецки.
Я лежала и не двигалась.
Потом — запалили. Икон там было много, дак они сразу иконы запалили, на стол положили сена. Рушник висел на иконах, дак они положили сена на стол и сено и рушник подожгли. Как они пошли, я подняла голову, поглядела — горел угол. Лежу я и слыхать мне, как они только — пок, пок — стреляют людей…»
(Регина Степановна Гридюшка. Засовье Логойского района Минской области.)
Вы на все это смотрите и свою собственную смерть, что вот сейчас к вам повернется, — видите!
«…Они тогда — трах! — мать убили из нагана. А я из-за трубы вижу, на печи сидела. Мать убили. Двое было младших, брат и сестра, на кровати спали, — подошли, отвернули одеяло и в головы — тах, тах, тах. Обмерла я — все… Не кинулась туда, а сижу и думаю — будет… Нехай залазят на печь и убивают…»
(Алена Ильинична Батура. Засовье Логойского района.)
Вы должны что-то делать в считанные секунды, глядя вблизи в лицо смерти. Один закрывает собой, ложась или падая, дитя. Другой, услышав: «Ложитесь!» — бросается через всю хату в окно. Третий — на оружие бросается, безоружный. А кто-то вон, отец, мужчина, идет первым в хату и первым ложится на пол (рассказ Нины Князевой из деревни Красница)[80]. Человек же до последнего мгновения все еще рассчитывает на что-то: может на то, что вот так он оставляет какой-то шанс своим детям. Может, хоть их пожалеют! Или хочет спрятаться и детей спрятать как можно скорее от еще большей жестокости, лютости садистов — пусть даже в небытие спрятать.
Нина Князева помнит, что отец крикнул, когда мать с детьми бросилась под печь:
— Сгоришь живая!
Что может быть страшней для человека, для отца, когда он только и смог — выбрать своим детям не самую лютую смерть?..
«…Загнали нас, — рассказывала Нина Князева. — Ну, а в хату мы зашли — что делать? Один за другого стали прятаться… Ну, и они стояли:
— Так, долго с вами чикаться? Ложитесь! Только ничком. Ложитесь!..»
Они ж работают — пришли исполнять «постановление» (как один из них сказал), «приказ», «план», а тут в прятки стали играть: один за другого, за мать дети прячутся. Ложитесь! Некогда тут!.. Вы не одни! Церемониться тут долго с вами!
Работают. И пишут отчеты — деловито-резвые, победные, подробные.
«Рота получила задание уничтожить расположенную к северо-востоку от Мокран дер. Заболотье и расстрелять население. Роте были прикомандированы: взвод Фрона из 9-й роты и 10 чел. бронеавтомобильного подразделения 10-го полка. 22 сентября 1942 г. около 18 час. 00 мин. 1, 2 и 3-й взводы достигли на своих машинах западного выезда из Мокран и соединились там с подразделениями, присланными для подкрепления. После краткого разъяснения обстановки и распределения сил в 23 час. 00 мин. рота выступила в направлении Заболотья…