— Пожалуй, пойду развешу выстиранное белье. — Миссис Хьюстон в тактичности не откажешь. — Наконец-то по саду можно свободно передвигаться. — И она выплыла через заднюю дверь, прежде чем Линда успела остановить ее.
Она старалась не смотреть на мужа, на его сильные плечи, широкую, поросшую темными волосками грудь, мускулистые руки, но ничего не получалось. Глаза притягивало к Ралфу словно магнитом. Он был так красив, даже, пожалуй, еще желаннее, чем прежде. Линда вспыхнула, осознав, что ее лицо и тело могут выдать бушующие в ней чувства. Тонкий шелк ночной сорочки и пеньюара не скрывал набухших сосков, и Ралф явно наслаждался ее смущением и замешательством.
— Я спросил, сладко ли тебе спалось?
— Спасибо, прекрасно.
Линда дрожащими руками поставила чайник на плиту. Она рассчитывала каждое движение. Ведь в крохотной кухоньке один неверный шаг — и не избежать его объятий.
— Рад слышать.
Ралф подошел к ней сзади, обхватил за плечи и уткнулся лицом в шелковистые волосы. Линда замерла, не в силах пошевельнуться. Такое сладкое, почти забытое ощущение!
— Ты пахнешь, как всегда по утрам. — Он дышал ей в шею, и волна желания захлестнула Линду.
— Смесь душистого мыла, шампуня и чего-то еще, только тебе присущего. Этот запах опьяняет, — бормотал он, губами дотрагиваясь до ее кожи.
— А от тебя пахнет трудовым потом. — Она резко отстранилась.
— Ну, когда я впервые здесь появился, от меня пахло твоим любимым лосьоном, ты заметила?
Еще бы! Ее всегда с ума сводил запах специально для Ралфа изготовляемой смеси лимона, мускуса и еще чего-то.
— Знаешь, а я спал скверно. Что ж, если холодный душ дважды в день не помогает, может, сад миссис Хьюстон поглотит избыток моей энергии. Кстати, я чувствовал себя в этом смысле неплохо, пока ты не изволила явиться сюда в полуголом виде.
— Я вполне одета. — Она сердито дернулась и оказалась с Ралфом лицом к лицу. — Отпусти меня, я требую…
Он прижался к ее рту губами, не давая договорить. Поцелуй был желанным и долгожданным ответом на ее чувства. Линда подумала о своей груди, тесно прижатой к его, о тонком пеньюаре, бывшем, пожалуй, эротичнее наготы. Ралф языком разжал ей зубы, и Линда поняла, что не в силах сопротивляться.
— Миссис Хьюстон… — невнятно пробормотала она, запрокинув голову.
— Будет только рада увидеть утренний поцелуй супружеской четы. — Он говорил глубоким голосом, черные глаза горели огнем. — Позволь мне завершить приветствие.
Она предприняла слабую попытку остановить его, да где там! Линда окунулась в теплую реку желания и блаженства, и ее понесло по течению. Как же Ралф хорош, как хорош…