Однажды он сбежал в Купол Канада, расположенный далеко от его родного моря. До этого он никогда не покидал Купола и был потрясен видом огромного прозрачного свода, окруженного вскипающей пузырьками водой. Он отправился туда вместе с человеком, которого подкупил украденными деньгами, чтобы тот выдал себя за его отца. Добравшись до Купола Канада, они расстались навсегда.
Для своих двенадцати лет Сэм был очень сообразительным. Он изобрел множество способов зарабатывать на жизнь. Но ни один его не привлекал. Ему все казалось слишком скучным. Блейз Харкер знал, что делал, когда оставил в изуродованном, деформированном теле нетронутый мозг.
Хотя уродливым Сэм был только с определенной точки зрения. Мерилом красоты считались высокие, стройные Бессмертные, и это налагало на всех коренастых и ширококостных клеймо уродства.
Сэма все время беспокоило неотвязное, жгучее чувство неудовлетворенности и любопытства. Оно без конца подгоняло его. Он не мог жить как все, поскольку это чувство было свойственно Бессмертным, а он, очевидно, Бессмертным не был. Как мог он позволить себе учиться сто и больше лет! Даже пятьдесят лет.
Сэма никогда не привлекали простые пути. Он выбрал себе самый трудный и даже нашел учителя. Его наставника звали Проныра.
Жирный старый подонок по кличке Проныра давно забыл свое настоящее имя. Он был обладателем седых клочковатых волос, ярко-красного носа и стройной философской системы собственного изобретения. Он никогда не лез с советами, но охотно давал их, если его просили.
— Люди хотят веселиться, — учил он мальчишку, — по крайней мере, большинство из них. Они не любят замечать то, что может задеть их нежные чувства. Вбей это себе в голову, малыш. Никакого воровства. Лучше всего — стань полезен тем, у кого власть. А пока держись Джима Шеффилда. Джим умеет выискивать нужных людей. Никаких вопросов — делай, что велят, но перво-наперво заведи хорошие связи.
Он сморкался и щурил на Сэма свои водянистые глазки.
— Я Джиму про тебя говорил. Сходи, потолкуй с ним. Это вон там, — он бросил мальчику пластиковую карточку. — Я бы ни за что не стал тебя туда сватать, если бы не видел в тебе этакой вот жилки. Отправляйся к Джиму.
У двери он снова остановил Сэма.
— Ты далеко пойдешь, малыш. Смотри, не забудь тогда старого Проныру, а? Некоторые забывают. А зря. Я умею устраивать неприятности так же хорошо, как и помогать.
Сэм ушел, оставив старого хрыча заниматься двумя своими любимыми делами: сморкаться в огромный платок и беспричинно хихикать.
Он отправился к Джиму. Сэм был тогда крепким, коренастым, вечно хмурым четырнадцатилетним подростком. Джим оказался старше и сильнее его. Ему было семнадцать и он был выпускником школы Проныры по классу бизнеса. Джим уже начал действовать самостоятельно, и его банда приобретала известность в Куполе. Человеческие отношения были необычайно важны в процветавшем здесь мире интриги. Это совсем не то, что обыкновенная политика. Болото социальной жизни было топким и почти непроходимым, как во времена маккиавелиевой Италии. Прямой удар ножом считался не то что преступлением, а гораздо хуже — дурным тоном. Интрига — другое дело! Равновесие сил было неустойчивым, нужно было как можно тоньше провести противника, дать ему запутаться в собственных сетях, и сделать так, чтобы он сам себя погубил. Это был высший класс.