В памяти всплыло лицо Кедры со слезами на глазах, Кедры, отдающей приказ об его уничтожении. Кедра и Росейз. Так, есть чем заняться. Он знал, что история с покушением — дело рук не Кедры, и уж тем более не Росейз. Захария Харкер — вот кто стоял за ними. И Захария за это поплатится. Но Кедра поплатится тоже, а что до Росейз — его пальцы судорожно сжались. Росейз он верил. Ее поступок самый паскудный — предательство. Ну, девочка, лучше бы тебе не родиться, думал он.
Стоп. Сорок лет? Наверное, время уже сделало за него всю работу. Нет, прежде всего нужно узнать, какой сегодня день. Где-то здесь один из огромных экранов общественных новостей, и он сможет посмотреть дату… Он поймал себя на том, что это ни к чему. Он чувствовал, что это не его время. Пусть город не изменился — изменились люди. Слегка — некоторые носили бороду, чего не было раньше. Покрой одежды был более вычурный. Мода не изменяется просто так — она всегда следует за изменениями в обществе. Он мог бы заметить это и раньше, будь у него пояснее в голове.
Тротуар медленно поворачивал. Показался угол информационного экрана, и несколько человек повернулись к нему. Сэм вспомнил, как в его время люди теснились и вытягивали шеи, стараясь успеть прочитать новости до того, как экран скроется из вида. Так было раньше. Но апатия и безразличие стали новым стилем жизни. Один лишь Сэм, как завороженный, смотрел на экран.
Все так, прошло сорок лет.
В мозгу словно разорвалась маленькая бомба: «Бессмертие! Бессмертие! Сколько возможностей, сколько опасностей, сколько славы», — вихрем пронеслось в голове. Потом все успокоилось, и ему на мгновение стало страшно ответственности своего положения — положения, о котором он раньше и мечтать не мог. Его снова охватили сомнения — он стал судорожно перебирать в памяти известные ему наркотики, способные вызвать летаргическое состояние на сорок лет без признаков старения. Таких не было. Значит, все правда. Совершенно невозможно, но правда.
Теперь можно подождать. Сэм коротко рассмеялся про себя. Теперь все на свете может подождать. Спешить больше некуда. Случилось чудо! Сорок лет сна, а потом — бессмертие. А это что еще такое?
Стимулятор Грез. Забытый было запах продолжал щекотать ноздри, а во рту, под языком, возникла зловещая сухость — начало жажды, которую не утолишь ничем.
Мне нужно вылечиться. Прежде всего мне нужно вылечиться.
Он знал, что такое Стимулятор. От него можно отделаться, но самое опасное — рецидивы. Они были страшнее всего — один раз связался, а потом уже не выкарабкаться. Неизвестно, есть ли у него время добежать до больницы. Никогда не знаешь, когда снова накатит — и так всю жизнь. Вирус мутирует так быстро, что не успеешь оклематься, как начинается новый приход. Поехали Грезы, и ты тихонечко помираешь.