Большой компанией мы забрались ночью в пустую квартиру соседей — у Кати тоже было достаточно места, но акустика страдала из-за обилия кукол, слонов, картинок, афиш, фотографий, подарочков и коробочек — и устроили вечер африканских бубнов. Потом он плавно перетёк в песенный, причём, поцеловав после некоторого перерыва своего мужа, я написал на клочке бумаге песню про ниточку слюны. Всё было как когда-то давно — друзья, бестолковое бренчанье гитары, академический гон. Как в новосибирском Академгородке. С той разницей, что мы не только выпивали, но и немного покуривали — в Голландии иначе было бы просто неправильно.
Излишне говорить, что в эту же ночь я снова овладел Олегом. Даже когда через неделю мы возвращались домой, на евролайновском автобусе через Роттердам, эротическое напряжение было таким сильным, что мы не могли дождаться, пока заснут соседние пассажиры — так хотелось хотя бы подрочить. Напряжение держалось ещё какое-то время.
В Гамбурге мы снова ночевали то у Олега, то у меня, пока (очень важное слово «пока») не подошёл к концу и этот виток. Собственно, он был последним. Я хотел бы написать об агонии подробнее, но чувствую, что не хватит терпения. Дело было примерно так. В моём, как это уже случалось, кружке знакомых Олег выхватил на очередной вечеринке командированного в Германию специалиста из Бразилии. С ним ещё пару месяцев он трахался в Берлине, а со мной — в Гамбурге.
Одним прекрасным днём Олег заявил, что летит в порядке упрочнения семейных связей в Бразилию, а со мной теперь окончательно всё, понимаешь, теперь точно, да, вот, совсем, никакого будущего, и это уже год или больше как ясно, и не надо видеться, и я ничего для него не значу, давно пора понять, вот. Эта было так убедительно, что у меня показались слезы. Тогда Олег закричал, что я играю его чувствами, не отпускаю, манипулирую. Смутно вспоминаю продолжение. Я бился на полу, ревел, хватал его ноги и обещал, что буду любить, буду таким, каким он хочет. Он выставил меня за дверь, как только я немного пришёл в себя.
Через месяц Олег вернулся из Рио. Я, по его словам, оказался виновен в том, что у него ничего не сложилось с бразильцем. Потому что он думал обо мне. Именно с такой формулировкой. Это было уже слишком. Где-то здесь и была поставлена немного смазанная точка в наших нежных отношениях.
Но это было бы грустно, если бы действительно было так грустно. Словно после внезапного освобождения я стал влюбляться и ещё пуще — позволять себя любить. Интуитивно я, видимо, исследовал глубины каждого типа мужской психики. Я говорю не (только) о темпераменте. Отталкиваясь от психологической шкалы интроверсия-экстраверсия и пресловутой оси пассив-актив, получаем четыре модели: