— Тогда все получается как-то слишком уж сложно. — Хотя то, что такое предположение пришло в голову уже третьему человеку, тоже кое о чем говорит.
— Но тебя ведь вполне могли уволить.
Анна кивнула, признавая правду в его словах, но все же возразила:
— Как ты и сказал, этого можно было добиться куда проще и надежней.
Раиф ничего не ответил, но по его взгляду Анна поняла — он остался при своем мнении.
— Знаешь, — продолжила она, отставляя бокал, — обычно я веду очень тихую неприметную жизнь.
Раиф усмехнулся, покрутил в пальцах опустевший бокал, а потом налил вина им обоим.
— Нет, серьезно. Уж не знаю, как там живет кронпринц в Райясе, но в моей жизни почти никогда ничего не происходит.
— Не прибедняйся, — усмехнулся Раиф, протягивая ей бокал. — Я один-единственный раз в жизни попал на первую полосу американской газеты, да и то только в обнимку с тобой.
— Это исключение. — Во всяком случае, это было исключением еще шесть месяцев назад, вот только в последнее время с ней как-то слишком часто стали случаться подобные исключения.
— Анна, кто-то явно пытается до тебя добраться.
— Звучит как-то немного театрально.
— Они залезли ко мне во дворец, а это не так-то просто, потом вываляли твое имя в грязи и поставили твою карьеру и твою контору под угрозу. А если из-за тебя «Ваверли» пойдет ко дну, кто потом возьмет тебя на работу? И ты совсем не хочешь знать, к чему все это?
— Разумеется, хочу. — Да и как иначе?
— И что еще важнее, разве ты не хочешь их остановить, пока они не успели зайти еще дальше?
— Но все же уже кончилось.
Кто бы ни заварил всю эту кашу, у него ничего не получилось. Им удалось доказать, что «Золотое сердце» попало к ним совершенно законным путем.
— Для меня еще ничего не кончилось, ведь пока что я не вернул свою статуэтку. А потом мне еще нужно будет отомстить. Что же касается тебя, то до тебя наверняка снова попытаются добраться, только уже как-то иначе.
— И как же?
— Здесь-то и начинается самое веселое. Мы не имеем ни малейшего представления, ни что они будут делать, ни кто они такие, ни чего они хотят. В общем, мы вообще ничего о них не знаем.
Что ж, похоже, придется признать его правоту, ведь все разумные объяснения у нее уже закончились. Однако после всего, через что он заставил ее пройти, как-то не верится, что его слишком сильно заботит ее судьба.
— Можешь обо мне не волноваться, — мягко заметила Анна.
— В первую очередь я волнуюсь о своей стране. Но при этом я серьезно подозреваю, что помимо всего прочего они еще охотятся и за тобой.
Тогда все понятно.
— Я — всего лишь приманка, — сухо сказала она.