– Здравствуйте! – поздоровался им дед Охря Кудым седой бородой на потряс. – Это скуда же такие встряли тут аники-воины партизанскую кринку надбрать?!
– Привет тебе, дедушка! – на смех его отозвалась опытно скромницей одна из распустивших ножки из меха в рядку на случайный загар востро-туляночек. – Ты отчего босиком этим лесом потешным идёшь? Видишь, чай, как тут можно, оказывается, в небо жопою всесть?!
Сприветились-сладились, добрый мир навели и затеялись тягть всем скопом туланьюшку из промокшей разбоины. Туляки на пердячем пару у своей тарахтелки, тягачисты на трахторах, Иван Василич – лихой командир, ну а тулочки – смех над всем подымать и участвовать, если какая лямка заест.
Будь здоров дело в вечер пошло, вот и справились до темна! Только лишь показала Запала-звезда первый луч солнцу вслед, а туланьюшка уж стояла пыхтелкой на пригорке сухом, готовая в путь и по всей форме выставленная на оптимальный прицел. Утащившим же иё на тот бугорок предстояла у студёна ручья ночь вольготная…
* * *
Поперва, конечно, наладились так: девичью часть на опеку – пекти; мужичью в кусты – сучья в топливо раздобывать и лесную баньку ладить под носом-палубой у туланьюшки. Как завелась банька тёплым огарок-костром, так и у дев уж поспел каравай: напекли-исхитрились, души сермяжные, разных хруст-постромков, нарумянили сладко-сочных гляделок из непритронь-запасов сухих паёв, да повынули из заначенных неведомь-мест мокро-горячительный взвод…
Накупались, набрызгались уж в потёмках сквозь разлетающийся воздухом смех, да присели в кружок дружбы: отведывать-потчеваться, чем сложилось на нечаянный стол. Долго не столовались всё ж – был близка догонялка-непроворонь уже, а иго поступь, всем известно, легка и во всём лёгкости себе требует. Вот и погас костерок…
Полез тулец-водитель до туланьюшки внутрь, все притихли, да наосторожились в лунный блеск хитро-глаза́… И озарила туланьюшка всё окрест заливным развесёлым огнём! Ухватилась в шесток ровно дюжина рук на участие – кому быть охотником… Шести лишь и выпало в почёте ходить, к ним попали: Кожедуб, да дедка Охрим; Полевой – сноровистый туланьюшкин-командир, да Крутилов – водитель-машины, за которого Ольга Заря, блядь-компании, свою осеребрённую ручку клала; да тулянка Станина – правка-заводчица, да то ж Ирина Мартова – бортовой ласка-механик. Остальные же так, требуха: Исидор – снарядный-артист, Матрица – левка-заводчица, Одоленина – командир-руковод, да рассказанная Ольга Заря; Иван Василич с Мытрею Потрипом их промеж… Им теперь по кустам хорониться, да прятаться до прихода охоты могущественной и на ихний черёд!.. И прижухла та их череда, уши зайцами: ох и йих же теп..перь отъебут, дело знамое!!...