Искоса взглянув на нее, он обнаружил, что женщина побледнела как смерть. Глаза у нее расширились, а губы приоткрылись от шока. Теперь он всецело завладел ее вниманием. Пальцы, сжимавшие рукоять кинжала, слегка ослабили хватку.
— Так ты направляешься в Испанию, а? — продолжал он. — Знаешь, мой мальчик, я могу рассказать тебе, что будет дальше. Сначала ты будешь топить горе в испанском вине. Потом ввяжешься в пару драк — подбитый глаз, рассеченная губа, то да се. И наконец ты решишь, что на твоей английской куколке свет клином не сошелся, и начнешь бродить по улицам в поисках шлюхи с волосами цвета меда и молочной кожей. Но ты не найдешь ее, малыш.
Он бросил взгляд на кинжал, словно заметил его в первый раз.
— Это толедская сталь? Не возражаешь, если я взгляну?
К этому моменту женщина уже так увлеклась разговором с ним, что без слов протянула ему кинжал. Он покрутил его в руках, делая вид, что рассматривает лезвие.
— Впрочем, знаешь, на твоем месте, — доверительно сообщил он, поставив кинжал острием на фальшборт, — я бы отправился во Францию. Если ты находишь английских дамочек восхитительными… тогда тебе просто необходимо поваляться на французском батисте с надушенными шлюхами с обоих боков. — Он закатил глаза в шутливом экстазе.
— Прошу про… — поперхнулась она.
— А Испания… — Он драматическим жестом передернул плечами и вернул ей кинжал. — Отличное лезвие, малыш. Но лучше бы ты держал его в ножнах.
Она взяла нож и последовала его совету. Но потом любопытство взяло верх.
— Так что там насчет Испании? — она воинственно задрала подбородок.
— Что? Ах да. Ну, ты знаешь, что говорят об испанских женщинах.
Он увидел, как она напряглась.
— Нет. И что же о них говорят?
Роберт пожал плечами.
— Да всякую ерунду. Наверняка это сплетни.
Теперь она стояла так близко — лицом к лицу с ним. В ее огромных темных глазах пылало пламя.
— Сплетни?
— Кое-кто говорит, что они… э-э…
— Да?
— Разумеется, у меня лично не было возможности убедиться.
— Что? — нетерпеливо спросила она. — Что?
Роберт старался не улыбаться. Итак, наша дама обладала изрядной вспыльчивостью. Ему нравились женщины с буйным нравом — они были такими горячими, такими полными жизни, такими страстными.
— Говорят, что они холодны, как лед, и пассивны, как угри.
Женщина буквально онемела от возмущения.
— Говорят, что у них каменные сердца.
Она прищурилась.
— Говорят, что целовать их — все равно что целовать дохлую селедку.
Она кивнула. Гнев клокотал в ней, как жар в печи кузнеца.
— А что еще говорят?
Роберт ожидал или длинной тирады на испанском, или размашистого удара по лицу, или же еще какого-либо проявления ярости. Он рассчитывал утешить ее после этого, признаться ей в том, что с самого начала знал, что она — женщина, а потом предложить ей единственно возможное утешение.