И опасно. Для всех. Для нее. Для него. Для царства.
— Что ты намерен делать сейчас? — спросил Гай.
— Что я намерен делать? — уточнил Бестелион задумчиво и потер губы подушечками пальцев. — Я намерен перекусить, а затем поспать.
— Что? — не поверил другу длинноволосый. — Ты серьезно?
— Конечно! — Уверенно кивнул Бес.
— Но?! А как же девчонка? — Гайлеон нервно прошелся из одного угла комнаты в другой. — Если ты ее нашел, то нужно же что‑то предпринять!
— Об этом я и говорю! — без тени улыбки подтвердил Бестелион, чуть склонив голову к правому плечу и наблюдая за метаниями друга. — Именно об этом! Я придумал отличный план для себя на этот вечер! Что может быть лучше хорошей еды после проделанной работы и оздоровительного сна.
— Бес!.. — взвыл демон, дернув себя за темно–каштановую косу.
— Успокойся, Гай, — улыбнулся Бес другу и хлопнул его по плечу. — Я ужасно устал. Правда. Я вымотан до предела. И сейчас у меня нет сил заниматься этим делом. Все, что мне нужно, это тарелка полная еды и отдых. А девушка… она никуда не денется за несколько часов.
Подхватив со стула куртку, Бестелион подмигнул другу, медленно растворяясь в воздухе:
— Встретимся в бирюзовой гостиной! Я велю подать твоего любимого вина!
Гай постоял секунду неподвижно, а затем со злостью смахнул со столика поднос с кувшином и стаканами.
— А Амадеусу мне что прикажете говорить? — прошипел демон.
Но ему никто не ответил…
***
Мне потребовалось несколько минут, чтобы привести Ирку в сознание. Подруга отказывалась реагировать на классические методы, вроде нашатыря и похлопываний по щекам, но моя ругань над ее ухом возымела небывалый эффект. Открыв глаза на секунду, Ира попыталась повторно отключиться, но я не дала ей этого проделать, хорошенько ущипнув за лодыжку.
— Ай! Больно же! — взвыла она, хватаясь за ногу. — Тебе делать нечего?
— Ира, перестань бросать меня наедине со всем этим, — всхлипнула я.
— Тьфу ты! — отозвалась Ирка и ползком отправилась на кухню.
Я немного посидела на полу, прислушиваясь к доносившимся звукам. Подруга налила себе воды, долго и громко пила, а после этого начала материться. И не переставала все следующие десять минут, пока я не собралась с силами появиться в поле ее видимости.
— Слушай, Ленусь, а где твоя мамка держит свои папироски, а? — взмолилась брюнетка, присаживаясь на гобеленовый диванчик.
— Ты ж не куришь! — удивилась я, но выложила на стол пачку и зажигалку.
— С тобой и черт закурит! — ответила подруга, поджигая тонкую коричневую сигарету и глубоко затягиваясь.
Следя за Ирой, я выставила на стол мамину пепельницу и полезла в холодильник.