— А с глазами что? — подозрительно прищурилась Света.
— Мам, это просто линзы.
— Откуда у тебя деньги на цветные линзы? — голосом следователя продолжила допрос родительница.
— Да они копейки стоят, а мне и вовсе бесплатно достались! — нагло соврала я. — Рекламная акция!
— А! — протянула мама. — Что‑то видок у тебя, в самом деле, совершенно болезненный! Но где ты была? Я просила продуктов купить, а ты вот с пустыми руками… Нет, я сама, конечно, все давно купила! И по случаю возвращения кое–кого пригласила в гости, так что сейчас мне некогда с тобой говорить.
— Света, — многоголосо позвали из мастерской. — Ты куда пропала?! Иди к нам!
— Попей каких‑нибудь таблеток и ложись в кровать, — сказала мама. — Я пойду.
И сбежала, дожевывая на ходу свою колбасу, оставив меня посреди прихожей, расстроенную и обескураженную. Я поплелась на кухню. Села, прислонившись спиной к холодильнику, и попыталась расслабиться и растасовать целый ворох мыслей по полкам.
Ничего не вышло.
Вздохнув, я легла щекой на клеенчатую скатерть, рассматривая тонкий ободок серебряного колечка на своем пальце.
Я зла на Бестелиона? Еще как! Если бы не он и не все с ним связанное, то сейчас жила бы своей обычной привычной жизнью: дом, кот, учеба, треп с Иркой…
Если бы не Бес, моей жизни никто и ничто не угрожало бы.
Ненавижу ли я его? Безмерно!
Но как же чертовски больно ноет в груди, когда я думаю о нем! Это нормально? Нет! Так быть не должно.
Я покрутила колечко, но снимать не стала, вздохнула и перевела взгляд на собственный телефон возле сахарницы. Загоревшееся окошко сообщило, что уже почти вечер, у меня двадцать непринятых вызовов и ворох сообщений. Звонила Ира, писал Игорь.
«…вернуться к нормальной жизни…» — припомнились мне слова Беса.
— Это возможно? — спросила я себя.
Пытаясь как‑то взбодриться, сказала вслух:
— Ленка! Соберись, тряпочка! Не все так плохо! Ведь правда?
Но сколько себя не уговаривай, все равно душу продолжает щемить странная тоска и разочарование. Поуговаривав себя не страдать, я вдруг всерьез разозлилась.
Что вот это такое было?! Мне тут жизнь испортили, превратили не понятно во что, а потом…
— Выкрасил и выбросил! — буркнула я, рассматривая свои глаза в чайной ложке.
Ух! Пусть мне этот демон еще раз на пути попадется! Порву в клочки! Из принципа! Из чувства справедливости!
Я передернула плечами, только теперь сообразив, отчего мне так жарко. Оказывается, я так в куртке и сижу. Стащив пуховик, заметила на темной ткани серые следы, протерла ладонью, смутно догадываясь, что это такое. На пальцах остался запах дыма и пепла.