Если тебя всё же заинтересует исследование и подводного мира, то первое теоретическое и техническое знакомство с ним, быть может, следует начать со старой и хорошей книги Б. Зюкова* («Под волнами Иссык-Куля». М.: Географгиз. — 1962). После упоительных трудов подводного археолога, автор попытался реконструировать один эпизод из жизни легендарного восточного полководца: «Истинный мудрец знает, — продолжал Тимур, — что в мире есть две человеческие правды. Одна та, о которой говорят все и которую проповедуют. И вторая правда, о которой знают все, но о которой молчат. Чтобы повелевать людьми, великим мира полезна и нужна лишь первая из них. Тому же, кто вздумает проповедовать вторую, следует отрубить голову». Слишком смелое заявление для советских времён, замаскированное под откровения известного сатрапа. Но зато ты нашёл ещё одно свидетельство моей правоты: то, что преподают в школах и институтах, то, что пишут на исторические темы учёные старатели, получающие звание профессоров и академиков, чаще всего является тиражированием лжи, выгодной тем самым сатрапам. Ищи же истину, даже под водой!
Известный современный фабрикант бестселлеров М. Веллер в предисловии к книге «Легенды Арбата» отмечал: «В Москве есть всё, кроме правды… Здесь надо умереть, чтобы о тебе сказали правду. И то не факт». Эти тяжёлые слова едва ли не перевешивают значение всей его книги.
Ты, конечно, удивился, увидев имя Дюма среди знатоков русской старины. Но и он являлся, на самом деле, рупором романовских летописцев. Поносил, всё, что принадлежало эпохе Грозного и Годунова. Оказывается, у первого было семь жён, а жестокость оного, якобы, затмила все ужасы предшествующих тиранов. И Новгород (на Волхове!?) разрушил, и 500 московских бояр погубил… Восторгается бешеным богатством России, но почему-то не берётся искать его истоки. Кстати, собор Василия Блаженного считает несуразным. Грозного царя выводит трусоватым. Вероятно, начитался писем Курбского, но об этом не упоминает. Ивану IV приписывает смерть сына и очень чётко излагает надуманную схему, как Годунов убивал царевича Дмитрия. Называет сибирского воеводу Степана Тимофеевича Разина не иначе, как «Стенька и «бандит», в романовском духе. В общем, возникает подозрение, что и в этом увлекательном повествовании автор не избежал своего кредо: использовать труд анонимных писателей-артельщиков. Вместе с тем, Дюма в начале «Путевых впечатлений» отмечает такую особенность, что в России много не общих, а частных историй: у каждого князя может быть своя собственная. Впрочем, среди местных князей он считает себя лучшим историком. Бесконечно прав Экзюпери [67]: