Пи-и-иво-то-тоу-аы-ы!!! Ур-р-ры-ы-а-у!!! – завыл амбал, орошая унитаз мощным нескончаемым напором. Он даже не закрылся, начхав на Ломакина: кто ты есть, мудила, чтоб от тебя закрываться!
Убийца. Еще и с застарелым триппером, судя по утробному вою. Освободился и первым делом насосался пива – соскучился, лет пять не пробовал. Или семь? Срок за убийство. – до семи? В пузырь и ударило. А тут, видите ли, не открывают, хлебом- солью не встречают! Уссаться можно! Замок сменили, попрятались! Выломаю на хрен и – глядите у меня! Кто в доме хозяин?!
Гражданин Елаев – не хозяин. Но пока, не осознал. Гражданин Елаев не только в доме, он даже не хозяин своей бывшей комнаты. Бывшей. Его упекли еще при СССР – ну да, майка-перестройка! – при бесплатном жилье, прописке, незыблемости основ. По Кодексу – он вправе. По сути – давно выписан общим заявлением квартиросъемщиков через полгода, жильцов сменилось на его квадратных метрах видимо-невидимо за эпоху перемен. Чтоб ты жил в эпоху перемен! Приватизация, рынок жилья, баксы – слышал? Темнота уголовная!
Амбал спиной к Ломакину продолжал и продолжал озвучивать сортир вытьем и журчанием.
Острое искушение: два прыжка, сортир на запор, а там уж повести неспешные переговоры. Твое место у параши, амбал!
Но грохоту тогда будет! Только-только выпустили и вот… опять изолировали!
Нет. Сидельца надобно отключить. Силой. Или… или по-доброму. Пиво ударило гражданину Елаеву не только в пузырь, но и в голову. Глазенки свинячьи, малоосмысленные. Что там на зоне? Чифирь? Спирт у сестричек? За деньги можно все, но всяко не с вольняшной регулярностью. Организм, изголодавшийся по алкоголю, усваивает градусы моментально.
Да. По-доброму. Тогда необходимо сымитировать контактность и дружелюбие.
Чего орешь-то? – панибратски спросил Ломакин спину.
А так вкуснее-е-е! У-а-аур-р! – отозвался амбал. И иссяк. Повернулся лицом к ботанику и потелебенькал своим мужским хозяйством, стряхивая, не спеша упрятывать в мотню. Оскорбительные зэковские замашки. Секундное умиротворение в связи с вкусным процессом испарилось.
Ты че-то вякнул, мудила?! – попер амбал на Ломакина. – Я тя спросил: ты кто?! А ты че вякаешь?!
Ну-ну-ну… – отступая и вытянув утихомиривающие пустые руки, прикидывал Ломакин. – Ну-ну-ну… – прикидывал: по-доброму, похоже, не получится. – Я жилец… – и он кивком указал на комнату Гургена.
Амбал пер по-прежнему, хобот болтался бесстыдно и наглядно, глазенки заволокло пакостной пеленой.
– Жиле-ец?! Отсю-у-уда?! – амбал обрыскал взглядом всего Ломакина, – Опять, ментов позовешь?! Отожрался, пока я баланду хавал?! Даже кровь не смыл за пять лет?! У-у-у, падла! Не-ет, ты не жилец!