). И кто его?
КУЛИЧЕНКО. Ваш сотрудник. Загнал до сердечного приступа. Он не выдержал и умер.
МИХАЕВА. Буквально только что, мы как раз собирались врачей вызвать и органы, как положено.
КРАВЦОВ. Сотрудник, говорите? Следствие покажет. Неприятное у вас положение.
НАТАЛЬЯ. Вы на что намекаете? Мы, что ли, его убили? Зачем нам убивать пожилого больного человека?
КРАВЦОВ. Мало ли. Человек умер — квартира освободилась. А вы в коммунальной службе работаете, можете ее оприходовать под себя.
НАТАЛЬЯ. Откуда вы знаете?
КРАВЦОВ. Обижаете! Думаете, мы будем кому попало дверь ломать? Мы сначала узнали, кто, чего. Это сначала мои бойцы наугад по этажам бегали, а потом я подключился. Начал логически мыслить. Они мне говорят: в восьмой квартире старик больной, не открыл. Пробиваем по базам — какой там старик в восьмой квартире? Нет никакого старика в восьмой квартире. А есть в восьмой квартире семья, про которую мы тут же все узнали. И тут же все стало ясно. (Куличенко). Кстати, у меня коренной слева внизу ноет, можно к вам на днях заглянуть?
КУЛИЧЕНКО. Хам!
КРАВЦОВ. Альмагель выпейте, помогает. У вас, наверно, кислотность повышенная. У меня вот повышенная, я диету соблюдаю. Ничего жирного, острого, сырых овощей нельзя, лук репчатый и чеснок — категорически, черный хлеб ни в коем случае, минералку только не газированную. Хочется, а не ем, терплю. Нам с вами надо в форме все время быть, с людьми работаем. (Достает телефон, нажимает на кнопки). Печенкин? Я тут в основном разобрался, Мезгиря взял и Маргошу, но тут еще жмурик случайный. Да нет, от сердца помер естественным порядком. Позвони врачам и сам приезжай, надо оформить, как полагается. Все, давай. («Космонавтам»). Накройте его обратно.
Они начинают выполнять приказ, но вдруг останавливаются.
КОСМОНАВТ. А он, похоже, живой. Веки дергаются.
КРАВЦОВ (наклоняется). Точно. Дедушка, с прибытием обратно! Ты думал, отмучился, нет, придется еще потерпеть!
Затемнение.
Все, кроме удалившихся пришельцев, сидят за столом. Молчат. Долго.
КУЛИЧЕНКО (наконец встает с рюмкой в руке). Ну, вот… Мы на себе испытали мой постулат, то есть народный… Что жизнь — зебра.
НИНА. Зерба.
КУЛИЧЕНКО. А?
НИНА. Зерба. Блюовь. Нежих и венеста.
Матвей берет ее за руку. Она ее дергает, но не сильно.
КУЛИЧЕНКО. Короче, пусть даже нам плохо, но — слышите? — кому-то ведь хорошо!
За окном петарды, фейерверки, радостные крики.
НАТАЛЬЯ. А кому-то, наоборот, еще хуже.
МИХАЕВА. А в нашем доме под прошлый Новый год вот так тоже пускали всякие фейерверки, и одна ракета влетела через форточку в квартиру и там взорвалась. Люди чудом живы остались.