План представлялся ей грандиозным и требовал немалых сил. Для того чтобы подкрепить собственную уверенность в конечном успехе, Дженнифер решила лично сделать внушительное, даже более чем внушительное, финансовое пожертвование в его бюджет.
Когда все будет готово, этот проект станет носить имя ее отца и в последующем явится данью его светлой памяти, данью памяти благодарной дочери любимому отцу.
Совсем недавно, всего лишь на прошлой неделе, когда они с Фионой обсуждали предстоящее рождение ребенка, подруга осторожно поинтересовалась у Дженнифер, не собирается ли та выйти замуж и обзавестись собственной семьей. Добрая, нежная, искренняя Фиона была не из тех, кто способен на праздное любопытство, однако ей так и не удалось решить для себя, что же кроется за этим, на первый взгляд невинным, вопросом.
Они разглядывали нарядное детское приданое, украшенное ручной вышивкой, которое будущая мать купила для своего малыша. Осторожно и трепетно прикасаясь к крошечным распашонкам, Дженни внезапно поймала себя на мысли, что ей вряд ли удалось скрыть от подруги чувство зависти перед светлым и радостным чувством материнства, которым Фиона буквально светилась.
Она тогда натужно улыбнулась, покачала головой и ответила, что, как у всякой современной деловой женщины, у нее слишком мало времени для личной жизни и повседневные заботы не оставляют места ни для мужа, ни для ребенка. Да и вряд ли найдется на свете такой безумец, который согласился бы разделить с ней свою судьбу, — такой напряженный, такой изматывающий темп жизни не каждому по плечу. Фиона конечно же бурно запротестовала, но быстро поняла, что Дженнифер не склонна и дальше развивать матримониальную тему.
Да и как она смогла бы признаться в том, что никогда не вышла бы замуж за того, кого не любила бы больше самой жизни? Нет, она просто не способна связать судьбу с тем, кому не сможет отдать себя всю без остатка, до последней капельки. В равной степени Дженнифер не могла представить себе брак с человеком, не достойным абсолютного доверия и не нуждающимся в такой же абсолютной верности с ее стороны. Нет, она станет спутницей жизни только тому, кому сможет поведать о своих самых сокровенных мечтах, а может, даже и страхах, — столь же ревностно оберегаемых от всех окружающих, — кому сможет открыть всю себя до самого донышка. Однако, увы, такой мужчина просто-напросто вообще не существует на белом свете.
Нет, не было, да и быть не может такого человека, которому Дженнифер осмелилась бы открыть глубинные тайники души, который оказался бы достойным прикосновения к этим ее тайнам.