— И не раз, — просто ответил он.
— И как тебе?
— Что именно? — ухмыльнулся он.
— Ну, нравится тебе Париж?
— Париж просто не может не нравиться, — заверил ее Вадим. — Ты все увидишь сама.
Маша счастливо вздохнула и промолчала. Крепче прижавшись к руке Вадима, она позволила вывести себя на улицу, где из снежной холодной российской зимы сразу попала в раннюю весну. Перед зданием не было снега, равно как и не было его нигде в обозримой близости, мокрый асфальт отражал огни аэропорта и проезжающих мимо машин.
Зима как будто не коснулась города любви. В воздухе пахло весной, теплый ветер гладил лицо, развевал волосы. В дубленке Маша чувствовала себя одетой немного не по погоде среди туристов, снующих взад-вперед в ярких куртках.
— Здесь всегда так тепло? — спросила она у Вадима.
— В основном, да, — кивнул он. — Настоящая зима здесь бывает очень редко, если бывает вообще. Идем поймаем такси. — Вадим пошел в сторону стоянки такси, и Маша последовала за ним по пятам.
Спустя пять минут они уже мчались в сторону города. Маша смотрела в окно, за которым мелькали огни Парижа.
— Смотри.
Вадим толкнул Машу в бок и показал на что-то за окном. Маша повернулась, чтобы посмотреть, в чем дело, и замерла на месте. В отдалении, разрезая ночное небо миллионами, миллиардами огней, возвышалась Эйфелева башня. Как будто вся соткана из света, она выглядела поистине волшебно.
— Господи, как красиво, — восхищенно воскликнула она.
Вадим улыбнулся. Маша в его улыбке разглядела некоторое снисхождение и нахмурилась. Наверное, нужно было вести себя не так простодушно. Маша вспомнила надменное лицо Вики и надула губы. Она так старательно подражала Вике, что не заметила, как такси остановилось у отеля «Бристоль», третий этаж которого занимал шикарный ресторан.
— Вылезай, приехали.
Вадим помог ей выйти из машины и захлопнул дверцу.
— Господи, как здесь красиво! — снова воскликнула Маша, оказавшись перед широкими дверьми из темного стекла.
Она восторженно смотрела на четырехэтажное здание с широким фасадом, по его обе стороны от входных дверей висели массивные фонари.
— Летом здесь еще красивее, — уверил ее Вадим и открыл дверь. — Прошу.
Маша заколебалась. Ей было ужасно неловко входить первой в шикарный вестибюль отеля, но Вадим слегка подтолкнул ее в спину, и она оказалась внутри. Вадим вошел следом.
— Посиди здесь, я сейчас вернусь, — сказал он и помог Маше устроиться на диване, обитом гобеленом.
— А ты куда? — испугалась Маша.
— Сейчас вернусь.
Вадим подошел к конторке портье, а она осталась сидеть на роскошном диване с гнутыми ножками, на котором, возможно, когда-то сидела сама Коко Шанель или Соня Рикель. Едва подумав об этих знаменитых женщинах, Маша автоматически выпрямила спину и поправила дубленку, чтобы хоть как-то соответствовать эталону.