— Ты так и не будешь со мной разговаривать или, может, все же сменишь гнев на милость? — спросил он, взяв ее руку в свою.
Маша пожала плечами, не открывая глаз.
— Почему ты решил, что я не разговариваю с тобой?
— А по-твоему, я глухой? — без особого успеха попытался пошутить Вадим. Маша на его шутку даже не отреагировала. Честно говоря, сейчас ей было не до шуток. Больше всего на свете ей хотелось умереть.
— Просто я хочу немного поспать, — сказала она и осторожно вынула свою руку из руки Вадима. — Извини.
Он еще немного посверлил взглядом Машино лицо и, облокотившись на спинку, тоже прикрыл глаза.
— Ты теперь будешь делать вид, что ничего не происходит? — тихо спросил он.
Она приоткрыла один глаз и взглянула на Вадима.
— А что-то происходит?
— Думаю, да, — ответил он, открывая глаза. — Но ты почему-то решила, что нет.
— Это не я решила, — фыркнула Маша и осеклась.
Она чуть было не стала упрекать Вадима в том, что он помчался помогать Вике по первому ее зову. Как какая-нибудь ревнивая дура. Хорошо, что еще вовремя опомнилась. В конце концов, это не ее дело, а Вика все-таки еще вчера утром была невестой Вадима. Возможно, он даже поступал благородно, спеша к ней на помощь, но по уши влюбленная Маша этого благородства оценить не могла, как ни старалась.
Вадим, конечно же, догадался, что Маша имеет в виду Викин звонок.
— Если ты намекаешь на Викин звонок, то совершенно напрасно, — сказал он. — Я просто должен помочь ей, и все. Между нами все кончено.
Маша скривилась, выслушивая его объяснения.
— Послушай, Вадим, ты ничего не должен мне объяснять. На самом деле ты мне вообще ничего не должен. Так что все, забудь. Проехали.
Маша откинулась на спинку кресла и сделала вид, что спит. Ей не хотелось выслушивать объяснения Вадима, не хотелось ревновать его, так как она чувствовала, что не имеет на это права. Сглотнув ком в горле, Маша глубоко вздохнула и крепко зажмурилась. Во время всего перелета она не проронила больше ни слова. Молчала она и тогда, когда Вадим усадил ее в свой «мерседес», терпеливо дожидающийся на стоянке, и когда машина, пожирая километры, несла ее к городу.
Однако по мере приближения к дому, машина злость куда-то испарялась. Ей уже до смерти хотелось перекинуться с Вадимом хоть парой слов, но она просто не знала, что сказать, а он, как назло, молчал, стиснув зубы. Маша лихорадочно пыталась придумать, как завести непринужденный разговор, но без особого успеха. В голову ничего не лезло. Когда «мерседес» затормозил у ее подъезда, Маша уже была просто в отчаянии.
— Приехали, — объявил Вадим, выключив двигатель, и вышел из машины, чтобы открыть дверцу для Маши.