Недалеко от санатория находится знаменитый Провал — озеро в горе с термальными водами. Встали мы с Олегом у парапета рядом с Провалом и по очереди, меняясь на каждом кондаке и икосе, прочли акафист святителю Николаю, чтобы Угодник Божий стал помощником в благом деле. Поужинав, вернулись в номер и стали ждать.
Витек постучал в нашу дверь часов в девять вечера. Сели пить чай, разговор не клеился.
— Собственно, я хотел спросить по поводу духов… на которых я с самолета расстреливал, — начал гость. — Получается, что я убийца?
— Совсем не хочу вас пугать… — заикнулась я, но он перебил:
— Да давайте на «ты» перейдем. Про такие дела только с близкими говорят…
Мы с Олегом незаметно радостно переглянулись.
— Да зови меня хоть Шура Шэ, как Туся, — воскликнул Олег.
— Вы ведь верующие… — скорее утвердительно сказал Витек.
— Верующие, — подтвердила я. — Но для друга должны открыть страшную тайну… Мы не муж и жена.
— Да я понял, — без запинки ответил гость.
— О! Это как же?
— Так же… Вы какие-то не такие, как все, правда… Такие очень примерные, не знаю, как сказать. Может, как брат и сестра… Толь Толич вроде старый и мудрый мужик, а не понял фишку.
— Ты что ж, следил за нами? — поинтересовался Олег.
— Летчик я, а не сыщик… не обижай.
— Шура Шэ, рыбак рыбака видит издалека! Виктор, он такой человечище… с душой. Хочешь о вере поговорить? — спросила я.
— Да, есть вопросы, — кивнул Виктор.
Часа три говорили мы о вере, о Боге и Его Церкви, о людях святых и грешных. Виктор задавал и провокационные вопросы, высказывал свои недоумения и сомнения, но это были вопросы новоначального, ответы на которые есть в любом катехизисе…
— Подкованные вы в этом деле, молодцы, — подвел итог Виктор. — Совсем вас замучил, да?
— Мучь, пожалуйста, и дальше. Обожаю такое мучение, когда вижу человека, стремящегося ко Христу: редкая это птица из Красной книги, — улыбнулась я. — Только какой-то ты подозрительно бледный…
— Устал, — Виктор пошел к выходу, у двери остановился. — Все-таки не понимаю, зачем вам время на меня тратить, вечерний нарзан пропустили. Мир все равно не изменится… И я тоже…
— Витек, Туся из тебя человека сделает, не сомневайся, и как миленького в рай загонит, — пообещал Олег.
— Врет и не краснеет, — парировала я. — Ты, Вить, с ним поосторожней. Вот один современный старец сказал: «У христиан нет задачи изменить мир, у нас есть задача свидетельствовать о Христе». Это Иоанн Крестьянкин так сказал, слышал о нем?
— Нет.
— О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух… Завидую тебе, Витя, — сказала на прощанье.