— Да…
— Лежи тогда, — разрешила я и ушла за лекарством. Дверь на ключ больше не закрывала.
Да, ситуация… Только этого не хватало. Я вообще-то первый свой роман писала — по шесть страниц в день.
Встретив во дворе знакомую, я стала расспрашивать, не знает ли она, от чего могут появиться на теле странные шишки. Пришлось признаться, на ком они выскакивают…
— Сумасшедшая! — обалдела знакомая. — Не соображаешь, что делаешь? Сразу не прибил, но таки прибьет. Ничего про человека не знает — и пустила в свой дом. Бабка там твоя одна с ним осталась?
— Да не прибьет, он не такой… — стала оправдываться я.
— Вызывай милицию. А помрет если у тебя? Да ты потом во всю жизнь не отмоешься. Убийство прикосячат, подумала об этом? Вызывай милицию, а то я сама вызову! — она была настроена решительно.
— Ну тогда уже лучше «скорую». Ладно, спасибо за совет. Вызову.
Действительно, не дай Бог он помрет, можно ставить крест на писательской карьере. Как-то я об этом не подумала.
Вернувшись домой, я сказала:
— Сергей, я все-таки вызову «скорую»!
— Не надо, пожалуйста, я не умру.
— А если умрешь?
Он помолчал, потом сказал:
— До крещения не умру, поверьте…
Ничем другим меня подкупить было невозможно. Я отдала мазь и пошла на кухню. Трехдневная гора посуды была вымыта, и Анна Вячеславна рассматривала, как чистая посуда ловко была разложена на моем столе.
— Наташенька, а откуда у нас этот любезный молодой человек появился, Сереженька? Такой порядок навел.
— Что же это он, притворяется? — воскликнула я. — Это, Анна Вячеславна, тот, которого избили.
— Какие негодяи, какие негодяи, такого человека избить, — стала сокрушаться соседка. — Надо в милицию заявить. Пусть найдут хулиганов и накажут.
— Накажут… — вздохнула я. — Интересно, кто окажется крайним?
Я вошла в комнату: он сидел на стуле.
— Значит, так, Сергей, мне совершенно некогда, — сказала ему. — Сам ешь, что найдешь на кухне, меня не трогай. И быстрее выздоравливай. Понял?
— Постараюсь… — ответил он. — Может, завтра уже уйду…
— Как завтра? А креститься?
— Не хочу вам мешать.
— Ничего, потерплю. Ты про веру христианскую хоть что-то знаешь?
— Немного… — выдохнул он, дышать ему было тяжело. — Иисус Христос, Пасха, Троица. В Поминальный день дедов вспоминаю.
— Принесу тебе книгу, почитаешь. Чтобы как-то подготовиться к крещению.
— Голова сильно болит, не смогу читать, — отказался он.
— Господи, помилуй. Таблетку дать?
— Не пью таблеток.
— Что же с тобой делать? — глянула я на его смуглое, осунувшееся и почерневшее лицо.
— Вы идите, занимайтесь своими делами. Посплю…
— Родным твоим надо позвонить, — вспомнила я.