— Нет, не голоден, — отказался Уваров, задумав сделать во время обеденного перерыва хронорейд, — да и худею.
— А я вот всю жизнь решаю: что бы съесть, чтобы похудеть? — Юревич захохотал и исчез.
Уваров скомкал газету, бросил в сетчатую урну под столом, глотнул холодного чаю. Он уже понял, как заставить организм вытаскивать из памяти события совсем недавнего прошлого, но проэкспериментировать решил не дома, а на работе. Очень хотелось сообщить Юлию Тарасовичу о неудаче, чтобы тот не ставил перед ним совсем уж приземлённые задачи, однако совесть не позволила это сделать, и теперь следовало в реальных условиях проверить…
— Не дурак ли я, — вслух закончил он.
Допил чай, закрыл бокс изнутри, уселся поудобней, чтобы не упасть со стула во время сеанса. По сути, он как бы засыпал и мог чего-нибудь себе повредить. За полторы-две минуты он расслаблялся до такой степени, что забывал обо всём на свете и падал с дивана — во время домашних «походов».
Концентрация на выходе в «бездны памяти» освободила сознание от материальной оболочки. Психика тихо протаяла в глубины внутренней вселенной, безошибочно находя мост, ведущий в прошлое.
Как это совершалось на самом деле, Уваров не знал, но воображение часто выводило его или в толщу океанских вод, или в пещеру, или на мост, как нынче, ведущий в колоссальную библиотеку трансперсональной — наследственной памяти.
Северная Америка, скомандовал он сам себе, время — двадцать пять лет назад.
Темнота перед глазами стала рассеиваться… и он увидел потолок, квадрат осветителя и край шторы на окне.
Память не захотела выдавать сведения об Америке прошлого века. Этих сведений в ней скорее всего и не было.
Уваров встал, разочарованный, походил по боксу, разминая кисти, поразмышлял о своей неудаче. Концентрация воли, смахивающая на медитацию, иногда выкидывала фокусы, и не всегда это было связано с отсутствием информации в памяти.
Кто-то деликатно постучал в дверь бокса.
Уваров поморщился. Лаборантка Рая давно проявляла к нему повышенный интерес, и это уже начинало тяготить. Но обижать симпатичную брюнетку с роскошным водопадом волос до пояса не хотелось.
И всё же он не отозвался. Надо было довести дело до конца.
Вторая попытка выйти в прошлое, уже на тридцать пять лет, по сути — в своё личное прошлое, опять не удалась. Родители никогда не были в Америке в двадцатом веке и не присутствовали при создании американцами подземных баз, поэтому наследственная память и не могла содержать сведения об этом. Надо было искать другие способы приподнять завесу тайны над созданными в прошлом веке объектами, о которых знали только те, кто их проектировал и строил, то есть военные и спецслужбы.