– А кто не хочет, – сладеньким голоском сообщила Мэлин, ставя на стол свою супницу с зельем, – тот может поцеловать на прощанье любимую внучку и идти в родную избушку, там кикиморы соскучились.
– Ох, и добра ты, любимая внученька, – состроила обиженное лицо ведьма.
– Подобреешь тут с вами, – фыркнула Мэлин. – Вставай и не зли вожака, пока не вспомнил, что хотел расспросить вас про путешествие.
– А ты ему не напоминай, – ничуть не стесняясь моего присутствия, огрызнулась бабушка, – вон пусть другие вперед идут, я пока посижу, отдохну.
– Так я и сам могу подойти, – правильно понял я знак Унгердса, – отлично понимаю: старая женщина всю ночь в дороге… лишь бы желание было, мне не трудно.
– Ну, только если сам… – еще кокетничала ведьма, а я уже стоял рядом и протягивал ей ладонь. – Вот только потому, что можно закон заказать, какой самой хочется.
Следом за ней в стаю вошли все пришедшие. Несмотря на то что Мэлин бранилась с бабушкой в шутку, ее слов про прощание не пропустил никто.
И лишь когда последним ко мне подошел Ганик, я торопливо отдернул ладонь.
– Тебя и так никто не выгонит, – пояснил я недовольно засопевшему мальчишке, – и вообще, ты несовершеннолетний и сам решать не можешь. Как мне объясняться с твоей матерью, если она узнает?
– А ты прими его на особых условиях: если до совершеннолетия мать не начнет искать и требовать, чтоб вернулся, останется навсегда. Ну, а если мать будет против, отпустишь, – резонно посоветовал Унгердс, и мне пришлось согласиться.
Повеселевший мальчишка ускакал за стол к подросткам, с которыми подружился в пути. Пришло время есть традиционное мясо.
– А мать принимать не будем? – покосилась на двери гостиной Мэлин и осторожно глянула на меня.
– Я дал им время до обеда… но сказал, если не разберутся, не выпущу оттуда никогда. Он же не железный… столько лет мучиться.
– Не нужно было… – упрямо начала Мильда и осеклась, обнаружив, что из моих пальцев, изящно держащих вилку, вылезли огромные когти и впились в стол.
– Не зли… – вырвавшийся из моей груди свирепый рык потряс меня самого, – я тебя еще за то не простил, как он подыхал… когда закрыл Мэлин своим телом от раскаленной волны. Только чудом ей глаза не выжгло.
– Когда такое было? – побледнела старая ведьма.
– Когда маглор Назирга победил, – веско сообщил из-за соседнего стола Остон, пришедший с обозом, – нам приказали никому не рассказывать, мы и молчали. Страшно было… до сих пор в глазах стоит.
– Назирг был сильный ведьмак, – подтвердил кто-то, – и кинжал у него настоящий.
– А наш маглор его кинжал со своим сложил и один сделал…