— Какое совпадение, — усмехнулся Протасович, отмахивая от лица табачный дым.
Перебежчик быстро взглянул на него, не понимая значения слов, потом вытянулся передо мной — ко мне он чувствовал больше приязни, чем к полковнику.
— Разрешите закурить?
— Курите.
Он стал раскуривать папиросу, глубоко втягивая щеки. Был освещен его острый подбородок, лоб и прозрачные глаза в тени. «Какие неприятные глаза, — подумал я, — и будто я их где-то видел».
— Так вы, Головин, сын председателя второй Думы? — повторил Протасович как бы рассеянно и небрежно.
— Так точно.
Перебежчик глубоко затянулся папиросой.
— Вы, конечно, помните, какую прическу носил ваш отец.
— Прическу?
Перебежчик темно, тревожно взглянул на полковника, но тут же улыбнулся с видом презрительного превосходства:
— Но почему же прическу? Я хорошо не помню.
— Ну как же так не помнить прическу своего отца, вспомните хорошенько.
— Английский пробор, — сказал перебежчик.
— Так. А усы?
— Коротко подстриженные, по-английски.
— Так.
Наступило молчание. Полковник Протасович потянул к себе груду «Огонька», перекинул несколько листов и молча показал мне портрет председателя второй Думы. Как известно, почтенный председатель был лысым, что называется, наголо — ни одного волоска, блистательный биллиардный шар, усы же носил густые и пышные, не по-английски, а по-вильгельмовски.
— Ты что же, сукин сын, врешь! — крикнул я на перебежчика.
Тот выронил папиросу.
— Говори, почему к нам перебежал. Кто ты такой?
— Я же сказал, что Головин; служил в Черноморском полку, белый, перешел к своим...
Он дерзко смотрел на меня, и я понял, кого напоминают эти пустые прозрачные глаза, эта трупная бледность, наглая усмешка превосходства. «Чекист», — мелькнуло у меня.
— Молчать, сукин сын, чекист! — крикнул я. — Довольно вертеть волынку, подойди сюда, смотри.
Я показал ему «Огонек» с портретом Головина.
— Где английский пробор, где подстриженные усы... Открывайся, кто ты такой. Не скажешь — запорю до смерти.
— Я Головин, сказано, Головин...
— Если не хотите испытать худшего, — сказал я спокойно, — бросьте валять дурака и говорите дело. Кто вы такой?
— Разведчик штаба тринадцатой советской армии, — тихо отвечал перебежчик.
— Зачем пожаловали к нам?
— Получил задание перебежать на фронте Дроздовской дивизии и постараться попасть в команду пеших разведчиков первого полка.
— Почему?
— Наша разведка считает команду пеших разведчиков одной из самых верных и надежных частей вашего первого полка.
— Ну так что же? Он замялся, умолк.
— Не дурите, — сказал я. — Теперь вы все равно раскрыты. Или рассказывайте сами, или все придется из вас выколачивать.