Надя искоса посмотрела на Сашу. Он, не отрываясь, следил за шоссе. Разгоряченные водители теснили друг друга, и нужно было обладать самым настоящим искусством, чтобы увернуться, не задеть кого-то и не дать задеть себя.
На дачной улице она увидела Сашу другим, не таким, как сейчас, например. Но тоже рядом с машиной, вот с этой. Она стояла за забором, выкрашенным в цвет все той же спелой рябины, почти сливаясь с ним.
— Мороженое! — произнесла она уже вполголоса, заметив, что от машины падает тень на коротко стриженную зеленую траву с мелкими белыми цветочками. Вторая половина дня, тени длинные, не то что утром.
Калитка медленно открылась, но никто не вышел. «Расценить как приглашение — или это ветер виноват?» — подумала Надя, но ответ уже был ясен. Вот он.
Мужчина в джинсовых шортах, в расшнурованных черных кроссовках стоял, сложив руки на груди и ожидая, когда она подкатит.
— Наконец-то и на нашей улице праздник, — нарочито шумно выдохнул он, по-прежнему не двигаясь с места и внимательно наблюдая за Надей.
— Этот праздник, — бойко начала Надя, слезая с велосипеда, — мог наступить гораздо раньше, но ваша улица завалена кучами песка. — Она махнула рукой.
На самом деле, от этого дома под номером двадцать шесть дальше ни за что не проехать — дороги нет.
— Могли бы накинуть процент. Дорожный налог, — он засмеялся и расцепил руки. Теперь правая полезла в карман шорт и вынула оттуда коричневый кожаный кошелек с золотым замочком.
— А что, это мысль, — засмеялась Надя расстегивая сумку, прикрученную веревкой к багажнику, и открывая перед клиентом остатки сокровищ. — Я немедленно воспользуюсь вашим советом.
— Так сколько процентов сверху? — не отступал мужчина.
— Десять, — фыркнула Надя.
— Пойдет, — поддержал он ее, подходя к сумке и наклоняясь над ней. — Ого, немало… — Он вытянул палец и принялся ворошить дымящиеся холодом брикеты, рожки, стаканчики. — Что посоветуете? — И наморщил лоб, словно решал непосильную задачу.
— Выбирайте, — сказала Надя. — «Лучик», «Солнышко», «Пиратское». Есть «Розочка»…
— «Розочку», — прервал он ее. — Мне нужна розочка.
— Это сливочное, — уточнила Надя, — с розовой розочкой наверху. В мороженом десять процентов молочного жира и пятнадцать сахара. — Она сама не заметила, что ее губы скривились. Надя терпеть не могла жирное, словно масло, мороженое. Хоть на хлеб его мажь.
— Вот как? Десять и пятнадцать… — повторил мужчина и прошелся пятерней по пушистой груди.
Надя проследила за этим движением пальцев и внезапно почувствовала, как сердце пустилось вскачь. Она отвернулась и уставилась на кучи песка, которые преграждали ей путь все эти дни. Она никогда не сворачивала на эту улицу… Так правильно ли она сделала, что свернула на нее сегодня? Но она не успела себе ответить, потому что покупатель подал голос: