— Я? Нет, что вы, я ничуть не мучаюсь… Я только думаю постоянно о том, как мне найти… работу.
Тетка засмеялась.
— Не морочь мне голову, дорогая. Скажу тебе откровенно, интимные отношения согревают даже после шестидесяти.
Надя тихонько засмеялась.
— Не веришь?
— Нет, — призналась Надя. — После шестидесяти не работают гормоны, которые…
— Но человек — это не только гормоны. Это еще и голова, — не соглашалась тетка. — Так приятно знать, что ты желанна, что ты нравишься. Это поднимает настроение, примиряет с собой, с тем, что уже немолодая. Ну а ты? Что ты-то теряешь время?
— Я? Я не теряю время…
— Но ты сколько уже знакома с Сашей.
— Нет! Нет! Это совсем не то!
— Ага, — засмеялась она. — Когда он прикатил сюда на машине с выпученными глазами и… не только с глазами, — усмехнулась Клавдия Михайловна. — Кое-что еще, я заметила, выпучилось…
Надя похолодела. Заметила, надо же. То же самое заметила, что и она…
— Но он испугался, что потерял… Не меня. Что он потерял участницу передачи. А эта передача слишком важна для его сына. Вы понимаете, ради сына… Я знаю по себе…
— Вот. Если знаешь по себе, то ради своего сына присмотрись-ка получше к этому мужчине, — очень серьезно сказала Клавдия Михайловна. — Поверь мне, я дурного не посоветую.
— Он… Он вам… понравился? — тихо спросила Надя. — Он же такой…
— Он старше тебя только по возрасту, — засмеялась тетка. — Вполне столкуется с твоим Николкой. Кстати, сам тебе пишет или бабушка за него старается?
— Вы угадали. Мама пишет, что он пропадает на реке целыми днями. Рыбачит.
— Добытчик растет, — засмеялась Клавдия Михайловна. — Молодец.
…Надя закрыла глаза и отдалась тому, что происходило с ней в мансарде дачного дома Саши Артемова. Она чувствовала, как загорается все сильнее, словно получила не только разрешение от самой себя, но и одобрение тетки. Женщины, которая всегда казалась ей мудрой. Даже более мудрой, чем собственная мать. Впрочем, это понятно — в самых близких людях всегда легче найти изъян. С ними проще спорить и отмахиваться от разумных слов.
Саша дышал тяжело, его тело напряглось и задрожало. Надя положила руку ему на поясницу и прошлась по позвонкам сверху вниз. Ее палец уперся в копчик, Саша застонал.
— Что ты со мной делаешь, Надя… — прохрипел он, выгибаясь и вздрагивая.
Она почувствовала, как властно он увлек ее за собой, теперь дрожь сотрясала ее тело так, как никогда прежде. Она вскрикнула, будто в этом крике хотела выразить всю силу радости, о существовании которой и не подозревала. Его тело покрылось мурашками, стало шершавым, как наждачная бумага, пришло в голову нелепое сравнение. Как и его язык, которым он лизнул ее в щеку.